— Anyi ga-achota уа,мы ее найдем, — сказала мать.
— Мы ее найдем, — эхом отозвался отец.
«Да, найдем», — вторила им Оланна, и ей казалось, будто все они в отчаянии скребут ногтями непробиваемую стену. Они делились историями о тех, кто нашелся, кто вернулся домой спустя долгие месяцы. И молчали о тех, кого до сих пор не нашли, о семьях, хоронивших пустые гробы.
Когда ворвались двое солдат и съели ее рис джоллоф, Оланна кипела от гнева. Лежа на полу в гостиной, она молилась, чтобы не нашли ее биафрийские фунты. После ухода солдат Оланна достала свернутые банкноты из конверта, который прятала в туфле, вышла во двор, под лимонное дерево, и поднесла к ним спичку. Оденигбо следил за ней. Оланна знала, что ему это не по душе — сам он до сих пор хранил в кармане брюк биафрийский флаг.
— Ты сжигаешь память, — упрекнул ее Оденигбо.
— Нет. Память у меня в сердце.
Память — не в вещах, которые могут вынести из дома чужие люди.
Шли недели, снова дали воду, в сад вернулись бабочки, а волосы Малышки стали черными как смоль. Оденигбо получал из-за границы посылки с книгами. «Коллеге, пострадавшему от войны, — говорилось в записках, — от собратьев-математиков, почитателей Дэвида Блэкуэлла». Оденигбо целые дни проводил над книгами. «Взгляни, а у меня ведь было первое издание», — то и дело повторял он.
Эдна присылала книги, одежду, шоколад. На фотографиях она казалась совсем чужой — американка из Бостона. Не верилось, что Эдна когда-то жила по соседству на Элиас-авеню, и еще больше не верилось, что усадьба на Одим-стрит некогда была средоточием ее жизни. Проходя по улицам университетского городка, мимо теннисных кортов и площади Свободы, Оланна размышляла о том, каким спешным был их отъезд и каким долгим стало возвращение.
Ее банковского счета в Лагосе больше не было. Ее будто раздели, будто кто-то украл всю ее одежду, оставив ее дрожать на холоде. И все же Оланне виделся здесь добрый знак. Раз она лишилась всех сбережений, то не могла потерять и сестру — вершители судеб не так жестоки.
— Почему тетя Кайнене до сих пор за линией фронта? — без конца спрашивала Малышка, глядя на Оланну с подозрением.
— Отстань от меня, несносный ребенок! — сердилась Оланна. А сама в расспросах Малышки тоже видела знак, хоть пока и не могла понять его смысл. Оденигбо твердил: перестань всюду выискивать знамения. Оланна злилась: как смеет он не соглашаться, если она видит знаки возвращения Кайнене? — но тут же мысленно благодарила его: если бы он и вправду думал, что Кайнене исчезла навсегда, то молчал бы.
Когда Оланну навестили родные из Умунначи и предложили обратиться к дибии, Оланна попросила поехать дядю Оситу. Дала ему бутылку виски и денег на козу для оракула. Поехала на Нигер и бросила в реку снимок Кайнене. Съездила в Орлу и трижды обошла вокруг дома сестры. А потом ждала неделю, как велел дибиа, но Кайнене так и не вернулась.
— Может, я где-то ошиблась? — спросила Оланна у Оденигбо.
— Кончилась война, но не голод, нкем. Твой дибиа просто-напросто истосковался по козлятине. Как ты можешь верить в эту чепуху?
— Еще как могу. Чему угодно поверю, лишь бы вернуть сестру. — Оланна подошла к окну. — Все мы возвращаемся, — сказала она. — У нас в народе верят в переселение душ, ведь так? Uwa т, uwa oso. [99]В следующей жизни Кайнене снова будет мне сестрой.
Оланна тихонько плакала. Оденигбо обнял ее.
8. Книга: Мир молчал, когда мы умирали
Угву заканчивает книгу посвящением: «Хозяину, другу моему».
От автора
В основу книги легли события войны 1967–1970 гг. между Нигерией и Биафрой. Прототипами некоторых персонажей послужили реальные люди, но сами персонажи и события их жизни вымышлены. Ниже перечислены книги, которые помогли мне при сборе материалов (в большинстве из них «игбо» пишется «ибо»). Большое спасибо их авторам. В частности, «Закат на восходе» Чуквуэмеки Ике и «Больше никогда» Флоры Нвапа были незаменимы при описании настроений биафрийской интеллигенции; жизнь Кристофера Окигбо и его поэтический сборник «Лабиринты» вдохновили меня на создание образа Океомы, а книга Александра Мадьебо «Нигерийская революция и биафрийская война» легла в основу образа полковника Маду.
Кроме того, я не написала бы эту книгу, если бы не мои родители. Мой отец, профессор Нвойе Джеймс Адичи, замечательный, мудрый человек, многие свои рассказы заканчивал словами agha ajoka,что в переводе значит «война отвратительна». Он и моя преданная, любящая мама, миссис Ифеома Грейс Адичи, всегда старались внушить мне, что главное — не испытания, которые им выпали, а то, что они остались в живых. Я благодарна им за их рассказы и за многое, многое другое.
Посвящаю эту книгу моему дяде Маю, Майклу Э. Н. Адичи, который был ранен, сражаясь в двадцать первом батальоне биафрийской армии, и делился со мной воспоминаниями, с юмором и изяществом. Также посвящаю книгу светлой памяти моего дяди Ки (Киприана Одигве, 1949–1998), сражавшегося в биафрийских войсках особого назначения, моего двоюродного брата Паули (Паулинуса Офили, 1955–2005), который рассказывал мне, как жил в Биафре тринадцатилетним подростком, и моего друга Оклы (Околомы Мадуэвеси, 1972–2005), который уже не сунет эту книгу под мышку, как мою предыдущую.
Спасибо моим родным: Токсу Оремуле и Аринзе Мадука, Чисому и Амаке Сонни-Афоэкелу, Чинедуму и Камеи Адичи, Иджеоме и Обинне Мадука, Уче и Сонни Афоэкелу, Чуквунвике и Тинуке Адичи, Ннеке Адичи Океке, Окечукву Адичи и особенно Кенечукву Адичи; всем Одигве из Умунначи и Адичи из Аббы; моим «сестрам» Уренне и Уджу Эгону и «братишке» Оджи Кану за веру, что я лучше, чем есть.
Спасибо Иваре Эсегё; спасибо Биньяванге Вайнайна за тонкие замечания; Амечи Авуруму за то, что научил меня вере; моим друзьям Ике Анья, Мухтару Бакаре, Марен Чамли, Лоре Бремон-Гуд, Мартину Кеньону и Ифеачо Нвоколо за чтение черновиков; Сьюзен Бушан за фотографии, снятые в Биафре; Вермонтской студии — центру за то, что дали мне место и время; профессору Майклу Дж. К. Эчеруо, своими блестящими, умными замечаниями вдохновившему меня на поиски второй половины солнца.
Благодарю своего незаменимого агента Сару Чалфант, вселившую в меня уверенность, и Митци Энджел, Анджали Сингх и Робина Дессера, моих блестящих, взыскательных редакторов.
Пусть память навсегда останется в наших сердцах.
Произведения, использованные автором при написании этой книги
Чинуа Ачебе, «Девушки на войне» и другие рассказы
Элечи Амади, «Закат в Биафре»
Дж. Л. Брандлер, «Без Нигерии»
Роберт Коллис, «Нигерия в борьбе»
Джон де Сент-Джорр, «Гражданская война в Нигерии»
Герберт Экве-Экве, «Война Нигерии и Биафры и ее последствия»
Киприан Эквенси, «Врозь мы выстоим»
Бучи Эмечета, «Пункт назначения — Биафра»
Осси Энекве, «Пусть грянет гром»
Фредерик Форсайт, «История Биафры»
Герберт Голд, «Прощай, Биафра»
Чуквуэмека Ике, «Закат на восходе»
Эдди Иро, «Сирена в ночи»
Дэн Джейкобс, «Жестокость наций»
Антония Кану, «Разбитые жизни» и другие рассказы
Александр Мадьебо, «Нигерийская революция и война в Биафре»
Майкл Мок, «Биафрийский дневник»
Рекс Нивен, «Война за единство Нигерии»
Хилари Нджоку, «Трагедия без героев»
Артур Агвунча Нванкво, «Рождение нации»
Флора Нвапа, «Больше никогда»
Флора Нвапа, «Жены на войне»
Бенард Одогву, «Некуда бежать: кризисы и конфликты в Биафре»
Кристофер Окигбо, «Лабиринты»
Ике Оконта и Оронта Дуглас, «Там, где пируют грифы»
Джозеф Окпаку, «Нигерия: дилемма нации»
Калу Окпи, «Биафрийский завет»
Воле Шойинка, «Человек умер»
Джон Д. Стремлау, «Международная политика гражданской войны в Нигерии»
Ральф Увечуэ, «Размышления о гражданской войне в Нигерии»
Альфред Обиора Узокве, «Выживание в Биафре»