– Ой, некогда мне, хозяюшка, – пискнуло откуда–то из–за угла печи. – Дом не убран, птица не кормлена, корова не доена.
Нужно было видеть лицо Матрены в этот момент. Заряна едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться в голос. Лекарка недоумённо посмотрела на свою ученицу.
– Какая корова? – удивлённо округлив глаза, поинтересовалась Матрёна. – У нас ведь нет коровы!
– Мне вот тоже интересно, почему они чуть что, сразу о корове вспоминают? – стараясь не засмеяться, произнесла Заряна.
– Хавронья! Кому сказала, покажись! – Но ответом ей была тишина. Матрёна строго посмотрела на смущённую девушку. – Ну а ты, взрослая деваха, ты–то о чём думала, когда села выпивать с домовихами?
– Там была совсем маленькая бутылочка, – Заряна смущённо отвела глаза, – я думала, большого вреда не случится. – Виновато развела руками: – А оно вон как вышло.
– Чья идея была слабительного добрым молодцам подлить?
– Моя. Но я не молодцам хотела подлить, а девиц красных опоить. – Как же сейчас это глупо прозвучало, даже для неё самой.
Матрёна рухнула на стул и открыла рот.
– Мне очень стыдно. Прости, Матрёна!
– Вот интересно, чего ты таким способом хотела добиться? – Женщина выглядела обескураженной. – Ну да ладно. Главное – всё обошлось.
В дверь тихо постучали. Женщины, решив, что вернулся волхв, тревожно переглянулись. Но никто не спешил входить. Снова раздался стук.
– Да входи уже, – пригласила Матрёна. – Кто у нас там такой стеснительный?
– Мир дому вашему! – На пороге стоял светловолосый юноша. – Мне бы вот содранные костяшки подлечить, да синяк со скулы свести: пропустил удар в пылу драки.
– Заходи, мил человек. – Матрёна грохнула чугунком. – Мне сейчас некогда, тебя моя ученица полечит. – Заряна удивлённо повела бровью, наблюдая за юношей, который вдруг растерялся, встретившись с ней взглядом. – Проходи и присаживайся на лавке возле окна. – И тут же обратилась к ученице: – А я отойду ненадолго.
Заряна налила в посудину свежей воды, взяла нарезанные лоскуты чистой ткани, мазь на травах, подошла к юноше и присела рядом на лавке. Подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Молодец выпрямился, поправляя рубаху, залихватски поправил чёлку и улыбнулся во весь рот.
– Какая рука требует лечения? – спокойно спросила Заряна, не обращая внимания на странное поведение гостя. Юноша протянул руку, подвигаясь к травнице ближе.
Заряна промыла раны, обработала мазью и наложила повязку. Приподнялась и наклонилась над юношей, рассматривая посиневшую скулу. Принесла бодягу и намазала толстым слоем ушибленное место. Посмотрела в лицо юноши.
– Как масло впитается, отряхнёшь оставшиеся травинки с лица.
– А–а–а, – начал вдруг заикаться юноша, – у меня вот ещё… кажется, палец вывихнут, – подал другую руку.
– Нет, это просто ушиб. – Заряна подошла к полкам в дальнем углу, вытащила небольшой мешочек, раскрыла и понюхала. Удовлетворённо кивнула. – Вечером запарь пару жменей этого сбора, и когда остынет, подержи руку в отваре. Боль уйдёт, и наутро опухоль спадёт.
– И вот ещё шею потянул, – пожаловался юноша, принимая из рук травницы мешочек с травяным сбором.
Заряна наклонилась к юноше и нахмурилась, заметив, как он подался ей навстречу. Строго посмотрела ему в лицо.
– Некогда мне в эти игры с тобой играть. – Выпрямилась, отступая от него и сердито щурясь.
– Но у меня правда болит, – обиженно произнёс юноша.
– Я сделала всё, что могла. – Отвернулась и отошла к печи; в углу на небольшом столе лежали травы, которые требовалось связать в пучки и развесить под потолком. Не оглядываясь на гостя, тихо произнесла: – Можешь идти.
Юноша недовольно скривил губы и направился к выходу, открыл двери и ещё раз посмотрел на травницу:
– А если шибко разболится, можно я приду?
– Можно, но сейчас иди.
Юноша вышел и громко хлопнул дверью, а через мгновение в дом снова постучали. А ещё через какое–то время – снова… И ещё…
Когда Матрёна вернулась, во дворе было столпотворение.
– Так, а что здесь происходит? – Она шла к своему дому и осуждающе смотрела на собравшихся молодцев. – Неужели все настолько хворые?
Но никто не ответил ей, все терпеливо дожидались своей очереди попасть к травнице–красавице, которая и взор усладит, и мастерски ссадину вылечит, а если понадобится, то и синяк сведёт.
Матрёна вошла в дом и замерла на пороге. В светлице их было шестеро.
– Пожалуйста, заходите по одному, – не оглядываясь, недовольно произнесла Заряна. – Здесь не то что сидеть, скоро стоять негде будет. – Щедро намазала бодягу под глаз очередному юноше и тут же скомандовала: – Следующий!