Глеб приметил его раньше, чем княжич сумел к нему подобраться, усмехнулся и двинулся навстречу. Они сошлись и бились не на жизнь, а на смерть, но схватка была недолгой. Ярослав убил татя, переступил через его тело, словно мусор под ногами, и побежал к подвалу.
– Ну что, Заряна из рода яжменских травниц? – Наволод кое–как доволок до потайной двери сопротивляющуюся девушку, резко развернул её и притянул к себе. Пристальный ледяной взгляд волхва с интересом изучал лицо девушки. – Готова ли ты послужить великому делу?
В подвал ворвался Ярослав с друзьями.
– Наволод! – закричал княжич. – Отпусти её. Иначе, предками клянусь, тенью твоей стану при жизни и после смерти.
– Сильно сказано! В сердцах. Но мне уйти нужно, и хотелось бы, чтобы никто не преследовал. – Словно куклу безжизненную, повернул девушку лицом к княжичу. – Полюбуйся на неё в последний раз. Больше ты её не увидишь!
В подвал спустился Ставер.
– Отпусти её, Наволод, – волхв ударил посохом в земляной пол, развёл руки. – Иначе, предками клянусь, буду без устали преследовать тебя как в яви, так и в нави.
– Тебе–то какое дело до этой девки? – удивился Наволод.
– Дочь она моя. – Звон колокольчиков стал невыносимым. Ставер отвёл правую руку в сторону, на его открытой ладони заиграл солнечный луч.
– Даже так! – Наволод усмехнулся. – Интересная однако у тебя жизнь, Ставер. – Заглянул в лицо травницы, выискивая в её чертах признаки родства с волхвом, удивлённо приподнял бровь. – А ведь и правда! Как же я это сразу не приметил? – Он довольно улыбался какой–то своей мысли. – Ну что ж!
И все почувствовали, как в подвале начала сгущаться тьма. Светозар присвистнул, подхватил друзей под руки и насильно потащил к выходу. А изменник тем временем посмотрел на старшего волхва и вдруг толкнул в его сторону девушку.
– Забирай тогда свою дочь! И моё проклятие вместе с ней возьми.
Воздух вдруг взорвался оглушающим перезвоном. Два самых сильных творимых колдовства – Свет и Тьма – сплошной стеной двинулись друг на друга, а между них – обычная травница. Для Ярослава время вдруг остановилось, на краткий миг сердце перестало биться. Он обернулся и встретился взглядом с Заряной. И не было в нём ни страха, ни ужаса, только покой и тихая радость, так бывает только, когда душа принимает то, что должно произойти. Одними губами она прошептала “люблю тебя” и прикрыла глаза.
– Не–е–ет! – закричал Ярослав, бросаясь обратно.
– Стой! – на его плече повис Светозар. – Погибнешь ведь.
– Посему быть! – и бросился в почти сомкнувшийся проход между светом и тьмой. Обнял хрупкий девичий стан и притянул к себе. Ресницы у травницы затрепетали, она медленно открыла глаза. – Я здесь! Я рядом! – По щекам девушки потекли слёзы. – Нас больше никто и ничто не разлучит! Никогда! – и княжич припал в поцелуе к её полуоткрытым устам.
Ставер что–то кричал, Наволод безумно хохотал, а Бажен едва удерживал Светозара, не давая броситься за другом в горнило разбушевавшейся стихии. В тот миг, когда две силы встретились, вокруг влюблённых вспыхнуло великое множество огоньков, они вихрем закружились вокруг пары, и, как та красная лента, что однажды связала им руки в заповедном лесу, так сейчас огоньки соединяли их тела, укутывая, пряча от всего мира. Зазвучала музыка, и все услышали размеренное тихое пение, вот только в нём не было слов. Свет и Тьма касались круга, в котором, обнявшись, стояли влюблённые, и искрами осыпались на землю, не причиняя вреда княжичу и травнице.
– Что за..? – Наволод не мог поверить своим глазам. Стихия ослабевала, а звуки постепенно затихали. – Что за волшба такая неведомая?
– А волшба эта самая древняя на свете. – Ставер опустил руку и улыбнулся. – Любовью называется.
– Глупости! – Наволод сам на себя не был похож. Он медленно переместился к стене, где находился потайной ход. – Им Древние Боги помогают. Против моего проклятие ничто бы не смогло устоять. – Все услышали звук открываемой двери. – Ну ладно, задержался я тут с вами! Бывайте.
Светозар бросился вдогонку и принялся с остервенением рубить стену. Ставер подошёл и удержал его руку.
– Оставь! – Глаза волхва смотрели в самую душу ведьмака. – Его конец не сейчас и не здесь.
Огоньки исчезли. Всё стихло. На ступеньках лестницы толкались между собой женщины. Они в благоговейном ужасе взирали на пару, которая лучилась в темноте подвала. Но вот свет окончательно померк, а влюблённые, словно застывшее изваяние, так и продолжали стоять в вечном поцелуе, обнявшись и с закрытыми глазами.