Подобравшись к оконцу, боец постучался. Когда ему ответили, вызвал хозяина на улицу.
— Подозрительные по ночам разгуливаются, — заключил он.
Хромой мужик, выскочивший к ним в одних подштанниках и сапогах на босу ногу, взял у дозорного бумагу, позвал Куприяна в избушку.
— Там проверим.
Внутри мазанка выглядела еще более убого. Красноватый свет коптилки плясал на потрескавшихся, волнистых стенах. Посреди мазанки на круглой, неотесанной матке висела зыбка. Куприян осмотрелся и не увидел ни кровати, ни даже топчана. Вся семья спала на полу. Почти у самого порога посапывали во сне голопузые ребятишки. Женщина средних лет, по-видимому, жена хромого, щурясь от света и натянув до подбородка дубленый желтый тулуп, покачивала зыбку.
— Мы проездом в Сосновку, — сказал Куприян, когда командир дружины прочитал его удостоверение.
— Не понимаю, чего они вас задержали, — пожал плечами тот.
— Я показывал им эту бумагу.
— Они неграмотные.
— Вон что! — усмехнулся Куприян, вспоминая, как дозорный придирчиво разглядывал документы. — Ваш боец нам про какой-то съезд толмачил.
— А вы разве не знаете? Завтра у нас съезд всех ревкомов. Комиссар из Сосновки приехал. Я сам его на квартиру ставил.
— Тогда и нам нужно заночевать, — решил Куприян. — Хотя уже скоро утро.
— Куда же вас определить? — задумался мужик. — В хате негде. Сами видите. Разве в сеннике? Не заколеете?
— Давай в сенник, — согласился Куприян, чувствуя, как у него от усталости и тепла слипаются ресницы.
Спали они крепко и проснулись поздно. Уже встало солнце. Хозяин куда-то съездил и теперь хлопотал во дворе возле лошадей. Увидев выходящего из сенника Петруху, он улыбчиво поздоровался и сообщил:
— Комиссар вами интересуется. Он в школу пошел. А конишки-то у вас ничего, особ этот, — мужик кивнул на Куприянова карего жеребца и перевел взгляд на дверь сенника. — Видать, большой чин твой попутчик. Никак, от самого Ленина.
— От Ленина, — задумчиво ответил Петруха.
Съезд начинался в девять утра. Когда Куприян и Петруха подошли к обсаженному тополями крестовому с прирубом дому, в котором была школа, у крыльца уже толпилось десятка полтора людей. Среди них Петруха увидел своего тестя. Тронул за рукав пиджака. Гаврила повернулся к нему, просиял.
— И ты тут? — спросил он живо. — А говорили, что уехал.
— Было такое. Домой возвращаюсь. Да вот услышали мы про ваш съезд.
— Геннадий Евгеньевич там, — Гаврила показал рукой на двери школы, густо крашенные суриком.
В одной из комнат за черным столом, почти столкнувшись лбами, сидели друг против друга Рязанов и Сережка. Они что-то писали. У Сережки пунцовое от напряжения лицо, горят глаза. Рязанов, наоборот, взглянул на вошедших устало, с некоторым удивлением приподняв мохнатые брови.
— Пишем постановление съезда, — сказал он. — Главный штаб объединяет ревкомы. Вырабатываем общую программу.
Петруха хотел возразить, но его опередил Куприян.
— Пишите, — спокойно бросил Рязанову. — Не будем мешать.
И отошел к окну. Петруха проводил его недоуменным взглядом, взял стул и сел возле закопченной печки.
— Мы, собственно, уже кончили, — как бы извиняясь, после минуты молчания проговорил Рязанов.
Куприян ногтем поскреб на окне замазку, перевел сосредоточенный взгляд на Рязанова:
— Вы мне предоставите слово. Я должен поприветствовать делегатов сел от имени областного Совета.
Сережка поднялся из-за стола и отступил к стене. Рязанов, пощипав бровь, торопливо:
— Да-да. Несомненно.
У Петрухи отлегло на душе. Куприян знает, что сказать. Это очень кстати, что представители ревкомов в сборе. Все вопросы можно обговорить сразу.
Съезд начался с короткого выступления Рязанова, который рассказал о сложившейся обстановке, призвал ревкомы всячески помогать крестьянской армии.
— А сейчас мы обсудим, как нам лучше работать, примем революционные законы. Прошу выступать. Но прежде с вами хочет поговорить начальник штаба армии Гомонова товарищ Гурцев.
— Не совсем так, — Куприян вскочил и оглядел присутствующих.
— Есть две власти: одна — помещиков и капиталистов, другая — рабоче-крестьянская. У них — шомпол и нагайка, у нас — свобода. От имени нашей, Советской, власти, я передаю всем крестьянам восставших сел благодарность за их участие в борьбе против Колчака! Я — председатель областного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, по поручению которого предлагаю выбрать по одному представителю от каждой волости. Эти представители будут введены в исполнительный комитет областного Совета.