Анненков спешил. Его прикрывал Оренбургский казачий полк, наиболее боеспособный. Он с ожесточением отбивался саблями и пиками, огрызался огнем орудий и пулеметов. Оренбуржцы не знали передышки. Они никак не могли оторваться от красных.
В теплый весенний полдень штаб Анненкова пересек приграничную реку Кусак. Слева неподалеку виднелось небольшое селение. Под развесистыми карагачами дремали глиняные мазанки, разбросанные в беспорядке по степи. Людей в селении не было. Заслышав о приближении атамана, они бежали в горы.
А впереди широко распахнулся горный проход. Красноватые скалы угрюмо повисли над ущельем, поросшим высоким чием и тамариском. Это были Джунгарские ворота. За ними лежал Китай, незнакомая, чужая страна.
На пологом склоне холма сгрудились двуколки и конные. Раскачиваясь и чихая, подошел серый бронеавтомобиль. Конвойцы с запыленными, усталыми лицами принялись ставить палатку.
По соседству с ними суетился Каланча, который полгода служил денщиком при атамане. На эту должность его взяли по совету Лентовского. Еще тогда в «карантине» поручик приметил его и похвалил в душе за ненависть к большевикам. Этот худой, высокий с бледным лицом парень, действительно, никого не щадил, за что был переведен в свое время в лейб-атаманский полк. Когда Анненкову потребовался новый денщик на место убитого, Лентовский разыскал Каланчу и направил в штаб.
Должностью атаманского денщика Каланча дорожил. Он служил Анненкову верой и правдой, надеясь вскоре получить лычки на погоны, а то и выйти в офицеры. Атаман непременно отблагодарит его за усердие. Вот и сейчас Каланча проворно снял с двуколки белую кошму и маленький столик. Кошму расстелили на земле среди пахучего, жесткого джюсана.
Анненков скинул с плеч светло-голубую гусарскую куртку, опушенную мерлушкой. Лег на живот, широко разбросив по кошме затекшие в седле ноги. Он поджидал начальника штаба дивизии генерала Денисова, который отлучился к одному из полков и вот-вот должен был приехать.
Каланча присел на угол, рядом с атаманом. Закурил, поглядывая в сторону сумрачных гор. Глаза затянуло свинцовой хмарью.
— Россию жалко? — перевернулся на бок Анненков.
— Нет, брат атаман. Чего ее жалеть-то, проклятую!
— А у меня болит сердце. Бросил бы я всех вас и улетел в свою Новгородскую губернию. Но там большевики. Видит бог, много я их перекрошил, да, выходит, мало у нас силы. Деникина и Краснова разбили, Юденича разбили, Колчак с дыркой во лбу поплыл в Ледовитый океан. И мы покидаем Россию.
— Мы ишо вернемся, — сквозь зубы сказал Каланча, ударив кулаком по пыльной кошме. — Ишо попомнит нас Совдепия!
— Разумеется, — криво усмехнувшись, ответил атаман. — Власть большевиков недолговечна. Свобода скоро приестся русскому мужику. И тогда мы вернемся сдирать с большевиков шкуры и натягивать на барабаны. А потом под звуки этих барабанов великий земский собор скажет, кому владеть Россией.
В степи вьюжилось, приближаясь, облачко пыли. Каланча торопливо встал. Вскинув к бровям руку, вглядывался в подернутую дымкой даль.
— Вроде, как начальник штаба, — наконец сказал он. — И с ним кто-то.
На мокрых от пота конях подлетели Денисов и Лентовский. Денисов снял походную сумку, висевшую на задней луке седла. Достал карту, присел на кошму к столику.
— Обстановка сильно изменилась, — проговорил он, морща широкий, покрытый испариной лоб.
— Что случилось? — нетерпеливо спросил Анненков и подвинулся к столику.
— Южная группа наших войск разгромлена. Красные заняли Копал. Весь гарнизон вместе с подполковником Бойко сдался.
— Копал находится в предгорьях Джунгарского Алатау. Мы вовремя вышли к границе, — вслух подумал атаман. — А с севера наступающими со стороны Сергиополя большевистскими отрядами взята Урджарская. — И бросил острый взгляд на Денисова. — Как далеко до Кульджи?
Начальник штаба чертил карандашом по карте: прокладывал маршрут. Он на минуту задумался, пощипал белесоватый от пыли ус и выпрямился, опустив покатые плечи.
— Есть два возможных варианта отступления: на Кульджу и на Урумчи, — сказал Денисов. — Первый — правее озера Эби-Нур через Джимпан и Бурталу, двести пятьдесят верст. Второй — левее Эби-Нура, расстояние втрое большее. Путь на Кульджу имеет и то преимущество, что лежит через богатую травами и водой Бурталинскую долину.
— Что ж, пора уходить, — Анненков выхватил саблю и с плеча рубанул по кошме. — Брат поручик, приказываю вам завершить операцию силами Оренбургского полка.