Лентовский согласно кивнул, щелкнув каблуками. Розовые губы дрогнули в легкой усмешке.
— Брат генерал, — обратился атаман к Денисову. — Свести полки к Джунгарским воротам. Полковника Осанова с северной группой не трогать. Пусть прикрывает нас с левого фланга. Заготовьте приказ: я складываю с себя командование дивизией и поручаю командовать Осанову.
Назавтра полки были выстроены в ущелье, неподалеку от границы. Пешие казаки застыли четырехугольником, без оружия, которое они тут же составили в козлы. Так распорядился штаб.
Атаман подъехал на белоногом карем коне. Его сопровождал Денисов. Обведя хмурым взглядом войска, Анненков поднял руку, как будто командовал стрелять по невидимому противнику. Кисточки реденьких усов подковой легли вокруг искривленного рта.
Казаки смолкли, с нетерпеливым любопытством поглядывая на атамана из-под кучерявых чубов. Все понимали, что дивизия построена неспроста. Анненков скажет своим частям что-то важное.
— Братья! Спасибо вам за верную службу под моим знаменем, — атаман зычно выкрикивал слова. — Белая Русь всегда будет гордиться вами. Вы пролили за нее много крови. Теперь наступил час прекратить на время военные действия. Я освобождаю всех вас от присяги служить мне. Я ухожу в Китай. Пусть каждый выберет, оставаться ли ему в России или идти за границу. Как скажете, так и будет…
Анненков уронил голову на грудь. Весь его вид говорил, что ему очень тяжело прощаться хотя бы с частью своего войска.
Казаки гудели, живо обсуждая предложения атамана. У некоторых были семьи. Они ждали своих кормильцев. Многих страшила чужбина, где придется жить неизвестно как. А ведь потом в Россию не вернешься. Большевики закроют границу.
— Решили? — привстал в седле Денисов. — Тех, кто хочет в Россию, прошу выйти из строя.
Четырехугольник колыхнулся. Большинство казаков вышагнуло вперед. В строю были теперь лишь конвойцы, офицеры и самые отчаянные из молодежи, которым хотелось еще покуролесить с атаманом.
Не пожелавших идти за границу свели в несколько групп. Анненков трогательно простился с ними. Жаль, что вынужден отправлять их без оружия и пешком. Атаман не хочет, чтобы кони и сабли, винтовки и наганы достались большевикам.
— Кланяйтесь от нас своим станицам и селам, братья казаки! С нами бог! — заключил атаман и отдал приказ группам трогаться в путь.
Уходившие расцеловались с теми, кто оставался, в последний раз ласково потрепали по шее своих коней. Прослезились. И толпами двинулись обратно в сторону России, навстречу ветру, доносившему запахи полей и кизячного дыма, — волнующим сердце запахам родины.
Однако казаки не ушли далеко. Об этом позаботились атаман и поручик Лентовский. Оренбургский полк встретил уходивших яростным огнем пулеметов. Затем оренбуржцы порубили безоружных саблями.
Анненков перешел границу. От озера Эби-Нур его путь лежал в Кульджу. Перед тем, как тронуться дальше, атаман дал людям отдых в небольшом киргизском зимовье возле Джунгарских ворот.
Ночью в мазанку к атаману пришел Лентовский. Анненков лежал в постели, но еще не спал. Отбросил бурку, которой укрывался. Прибавил огня в светильнике.
— Слушаю вас, брат поручик.
— Через Джунгарские ворота бежали к большевикам двадцать казаков Оренбургского полка, — сообщил Лентовский. — Взяли лошадей и оружие. Посылать погоню поздно. Но меры принять нужно в самом срочном порядке.
— Вы правы, брат поручик. Возьмите моих конвойцев и закройте все щели, чтобы не только люди, но мышь не проскочила в Совдепию. Кого бы ни встретили там, убивайте на месте! Кто не хочет быть со мной, пусть отправляется к господу богу! — И атаман потянул на себя бурку.
Лентовский ушел. А утром, едва Анненков проснулся, прибежал испуганный Каланча. Он рассказал, что в районе Джунгарских ворот кого-то порубили. Узнав об этом, взбунтовался Оренбургский полк — все казаки в седлах, с саблями наголо. Просят брата атамана к себе.
Не расспрашивая больше ни о чем, Анненков накинул на себя куртку и, на ходу застегивая кавказский пояс с шашкой, выскочил из мазанки. Чуть коснувшись носком сапога стремени, взлетел на коня. И погнал жеребца по каменистой тропинке в гору, где на небольшом плато виднелись всадники.
Оренбуржцы встретили атамана сдержанно. Уполномоченный вести переговоры высокий, плечистый есаул подлетел к Анненкову и опустил шашку к ноге.
— В чем дело? — строго спросил Анненков.
— Брат атаман! Мы вынуждены взяться за оружие. Если не удовлетворите наше требование, полк применит силу. Мы просим немедленно выдать начальника контрразведки поручика Лентовского и всех конвойцев, карауливших ущелье.