— Чего встал! Заходи!
В комнате горела лампа, освещая забрызганные кровью стены и пол. У порога лежали два трупа. Один из убитых, судя по погонам, был фельдфебелем, другой — капитаном. На сундуке сидел бледный подпоручик, тоже в крови.
Роман вопросительно взглянул на Костю. Тот криво усмехнулся:
— Господин подпоручик, их благородие совсем невредимый. Он об этих перемазался, когда затаскивал в избу. Капитан тоже мог здравствовать, да не захотел. Я их двоих держал для допроса. Все — чин чином. Потом стучится фельдфебель. Говорю капитану: «Отвечай, что пусть тебя не беспокоят». И показываю ему на дверь. Подойди, мол, поближе, разрешаю. А он — крючок долой и на улицу. Пришлось и его кончить, и фельдфебеля.
— Так это ты стрелял! Мы слышали.
Бой стихал. К штабу прискакали Мефодьев и командир взвода тиминцев. Оба возбужденные, красные от напряжения. При виде Кости у Мефодьева округлились глаза.
— А где мой Рыжка? — озабоченно спросил Костя у главнокомандующего.
Как только Роман и Касатик уехали, заспешил и Антон Бондарь. Отжав в кустах белье, он торопливо оделся и зашагал к дороге.
— А бредень-то, якорь тебя. Неуж оставлять? — с удивлением и тревогой сказал Гузырь. — Мокрый, он потяжелее бревна. Помог бы, любо-дорого.
— Оставь тут, — отмахнулся Антон.
— Значится, как же так? Да его же уволокут. Ребята-то озоруют.
Но Антону сейчас было не до бредня. Еще с утра собирался он на Широкое озеро. Там его ждал человек от Лентовского. Это было обусловлено заранее, еще на станции. В отряде Мансурова нашелся сосновский парень, который хорошо знал бор и наиболее подходящим местом встречи считал это озеро.
Антон искал предлог отлучиться в бор, не вызывая подозрений. И тут подвернулась компания рыбаков. Правда, Роман заподозрил его, пошел искать. Конечно, Романа бы ухлопали, но могла сорваться вся операция.
Теперь Антону нужно было как можно скорее в село. Но, выйдя на дорогу, он снова углубился в чащу. Стороной обошел Гузыря: нужно было взять в кустах бомбу, которую дал ему человек Лентовского.
Когда Антон вышел из бора, у моста его остановил дозорный. Страх холодком прозмеился по спине. Неужели обыщет? Парень был из взвода Волошенко.
— Наловили рыбы? — спросил дозорный и добавил. — У нас тут переполох. Белые идут откуда-то.
— Тогда надо бежать, — спохватился Антон.
— Беги, а то могут хватиться.
Взвод в боевой готовности ожидал приказа штаба. У палисадников и заплотов стояли оседланные кони, рядом прохаживались партизаны, среди них Александр Верба. В руке у него пика. Выходит, вооружили.
Приметив Антона, бойцы засмеялись:
— Поспешай! Идешь, как слепой по пряслу.
— Пока ты разгуливался, твои старые дружки боем на нас пошли. Желают тебе сызнова морду расквасить.
— Да он не гулял, а черных кобелей набело перемывал!
Антон натянуто улыбнулся, отозвал Александра во двор, где они квартировали вдвоем.
— Ну что? — спросил он шепотом, делая вид, что рассказывает Александру веселую побасенку.
— Дали коня и пику, — ответил тот.
— Я не об этом спрашиваю.
— Главные силы в Сорокиной, там и Мефодьев. А тут наш взвод да обозники. И босые тоже, кому нечего одеть на ноги.
— Как грохнет, жди меня у моста, — наказал Антон.
Александр согласно кивнул головой.
Ночью никто из бойцов не сомкнул глаз. Штаб усилил дозоры на Сорокинской дороге и выдвинул туда единственный оставшийся в Сосновке пулемет.
Петруха и Антипов в помещении штаба ожидали вестей от Мефодьева. Антипов, волнуясь, ходил по кабинету, и его тень плясала на окнах. Одно из окон было распахнуто, словно для того, чтобы слышать шум сорокинского боя.
Антон огородами вышел на площадь и присел в густой лебеде. Он выжидал, пока Александр доберется до моста и в селе все утихнет.
Ему было страшно. Сердце шумно билось о ребра, дрожали руки и ноги. Хотелось скрыться и от партизан, и от атаманцев. Но в памяти всплыли слова Лентовского: «Если предашь, из-под земли выроем, на куски искромсаем!» Ну, конечно, Антон не предаст. Он отличится в этом бою, и его отблагодарит сам брат атаман Анненков. Только бы побороть страх, который и знобил и душил Антона.
По улицам бродили партизаны. Двое прошли по площади совсем рядом, шагах в десяти. Нужно еще повременить малость. Пусть отойдут подальше. Но эти скрылись — в переулке показались другие. Затем проскакал к штабу Семен Волошенко. Антон узнал его по вислозадому, тяжелому в галопе Бурке. Через несколько минут Семен промчался обратно.