За полночь отбрехали собаки, обезлюдели улицы. Погасли в избах огни. Лишь светились окна штаба, на которых все еще металась тень Антипова.
Держа в кармане брюк руку с зажатой в ней бомбой, Антон осторожно вышел из лебеды и, озираясь по сторонам, направился к школе. Он поборол страх, хотя и теперь еще дрожал. Антону казалось, что шаги его звучат слишком гулко. А ведь он шел по песку. Надо было бы снять и бросить сапоги. Все равно сегодня же Антон расстанется с этим рваньем. Эх, дурачье вы, товарищи красные! Как были мужиками неотесанными, так ими и останетесь. Обвел вас Антон Бондарь вокруг пальца. Нашли кому довериться — атаманцу. Да не затем он давал клятву на верность Анненкову, чтобы продаться вам за овсяную кашу и кусок черствого хлеба.
Поравнявшись с открытым окном, Антон вынул из кармана бомбу и сорвал кольцо. Но бросить не удалось. Кто-то сзади наскочил на Антона, схватил за руку и вместе с ним упал на землю.
Ночь потряс взрыв. Бомба разорвалась на соседнем со школой огороде, куда закинул ее Колька Делянкин. Это он заметил Антона у штаба и подоспел вовремя. Сейчас они клубком катались по земле. Ни у того, ни у другого не было оружия. Антон пытался вырваться. Он был посильнее, и Колька уже изнемогал, когда на помощь прибежали Антипов и Петруха.
Антипов с наганом в руке подскочил вплотную:
— Встать!
Колька и Антон поднялись.
— Он… хотел бросить бомбу… в ваше окно, — задыхаясь, проговорил Колька.
Поднятые взрывом, бойцы бежали к штабу. Силясь понять, что же, собственно, произошло, они толпились, щелкая затворами винтовок и бердан.
— Ах ты, сволочь, — сквозь зубы сказал Петруха Антону, который вздрагивал, жадно хватая губами воздух.
— Будем судить белую шкуру! Отвести в арестный дом! — приказал Антипов Семену Волошенко.
— Зачем его водить? Мы эту тварь тут прикончим, — послышался чей-то возмущенный голос.
— Нельзя, товарищи, без суда. И смотри, Волошенко, чтоб с него не упал пока ни один волос. Ты отвечаешь за это!
— Понятно, товарищ начальник штаба. — Он знал, что второй самосуд ему не простится. — Сохраним падаль в полном порядке.
Александр Верба ожидал Антона у моста. Он захватил коня и припрятал его на мыске у одинокой вербы.
После взрыва на площади Александр услышал крики партизан. Антона все не было. Видно, схватили его, медлить больше нельзя. Он вскочил на коня и поскакал к Покровскому. За мостом его окликнул дозорный:
— Куда?
— Ты разве не слышал? — грубовато крикнул Александр, не останавливаясь. — За подмогой послали меня, за Покровской дружиной.
Вскоре дорогу Александру загородили два всадника. Это были уже свои, атаманцы. Он спешился.
— Веди! — приказал ему офицер, командовавший отрядом.
Часовой, которого намеревались снять без шума, увидел подползавших к мосту людей и дал выстрел. Партизаны услышали сигнал тревоги и кинулись сюда. Их вел начальник штаба, а Петруха умчался на Сорокинскую дорогу за пулеметом.
Завязался бой. Атаманцы не один раз пытались взять мост приступом, но откатывались, неся потери. Они отчаянно палили. Но пули не причиняли вреда партизанам: было темно, и белые, не зная местности, стреляли вслепую.
Часть отряда попыталась зайти во фланг партизанам. Каратели сунулись в камыши, но озеро было глубоким. Некоторые с головой ушли в воду и теперь барахтались, с трудом добираясь до берега.
Пулемет подоспел вовремя. Белые еще раз кинулись на мост. Их расстреливали в упор. И они начали поспешно отступать. С их стороны в темноте вспыхивали лишь отдельные выстрелы. Но вот перестрелка прекратилась. Все стихло.
Потеряв всякую надежду взять Сосновку, карательный отряд вдоль кромки бора откатывался на Покровское.
— Преследовать их мы не можем, — с досадой сказал Антипов. — У них численное превосходство, а такой позиции у нас уже не будет. К тому ж неизвестно, как сложится бой в Сорокиной. Очевидно, против нас брошены крупные силы. Пока что надо держаться здесь до подхода Мефодьева, а там видно будет.
Петруха с болью подумал о судьбе покровских товарищей. Конечно, дружина не может противостоять этому хорошо вооруженному отряду. Дружинников сомнут одним ударом и тогда… Страшно было представить, что произойдет в Покровском, когда в него ворвутся озверевшие каратели. Маруся, Нюрка, Гаврила, Яков… Если бы вы знали, какая беда идет на вас!
— Нужно предупредить дружинников в Покровском, — не своим голосом сказал Петруха. — Послать в объезд надежного человека на добром коне. Может успеть!
— Посылайте, Петро, меня, — попросил Волошенко.