Владимир и Олег Пресняковы
Половое покрытие (первоначальный вариант)
(пьеса)
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА :
Николай, 19 лет, студент.
Андрей, 19 лет, студент, друг Николая.
Игорь Игоревич, 17 лет, хозяин квартиры, снимаемой Николаем и Андреем.
Труп, обнаруженный под линолеумом Николаем и Андреем во время ремонта в
квартире.
Аркадий, сосед Николая и Андрея.
Гиря, жена Аркадия.
Компания, празднующая свадьбу и похищающая труп из квартиры Николая и
Андрея :
жених, невеста, отец невесты, мать невесты, отец жениха, свидетель,
свидетельница, гости–мужчины, гости–женщины.
Пассажиры с чемоданами в аэропорту.
Пассажир с газетой, одетый как труп и похожий на него лицом.
Мальчик Лёха.
1–ая, 2–ая, 3–я стюардессы.
Женщина с грудным ребёнком.
Женщина со свеклой, оказавшаяся мамой Игоря Игоревича.
Пятеро милиционеров, один из которых ведёт разговор по сотовому.
Первое действие
(Комната. Пахнет краской и пылью. На полу мешки со шпатлёвкой, вёдра. К стене прислонён огромный мохнатый валик с удлинённой ручкой. Потолок вымыт и кое–где зачищен наждачкой – скоро его будут белить. Книжные полки и телевизор накрыты газетами. Чуть сбоку, рядом с диваном, ворох одежды: джинсы, носки, рукава, воротники. За столом в центре комнаты сидит юноша и пишет письмо; каждую фразу он зачитывает вслух, при этом лицо его мимикой отображает те события и переживания, о которых юноша пишет.)
Николай : Здравствуй, мама!
Половые акты больше не приносят мне прежней радости. Пыхтю, как паровоз, а удовольствия никакого. Трагически погиб ваш младший сын и мой брат Александр. Мы ждали на подземной станции метро. Я на минуту отвлёкся и гляжу – нет его. Долго потом кликал: «Александр! А–лек–са–ндыр!». А Александр уж с полчаса как по метрополитену катался, только на колёсах. Намотало нашего Сашу на колёса. Опознал я его по шрамику на подбородке – помните, мама, как вы с папой подшутили над Сашкой и сказали ему, что прыщи надо наждачкой тереть, и больше их не будет, – и как он натёр себе подбородок, да так, что шрамик на всю жизнь и остался, – вот по этому шрамику и опознал его, а иначе никак – 45 кг кишков и волосы. Подтолкнул кто Александра под состав или сам он спотыкнулся – мне это очень смутным представляется. Да и какая теперь разница! Человека уже не вернуть! Извините, что не пригласил вас на похороны, я ведь знаю, у вас хозяйство – и надо копать картошку, сейчас самая пора. У меня всё в порядке, сдал сессию, теперь отдыхаю. Я стал жить с Андреем, моим сокурсником, помнишь, с которым я приезжал прошлым летом к вам в деревню. Вы ещё постелили нам вместе, а потом всё смеялись. Мы сняли однокомнатную квартиру – вдвоём веселей. Сейчас делаем в ней ремонт, а как кончим, так обязательно пригласим вас в гости.
Мама – пишите мне – как вы, как папа, а то вот вы же ведь уже очень старые. А пока всё – ваш сын Николай. (Произносит дату постановки, складывает письмо в конверт, запечатывает его. В комнату входит Андрей. Он передвигается мелкими шагами, подпрыгивая, как будто у него связаны ноги. На самом деле Андрей просто боится уронить на пол рулоны обоев, которые он прижимает к груди, а также пакеты из строительного магазина, свешивающиеся с обеих рук Андрея; один пакет он зажимает подмышкой.)
Николай : А, это ты!
Андрей : Сибаритствуешь, гнидастик, а я стройматериалы закупаю, так что рук не хватает, – помоги хоть принять!
(Николай подскакивает к Андрею, один за другим снимает с него пакеты, заглядывает в самый тяжёлый – тот, что был подмышкой – и начинает его разбирать – подолгу и с удивлением разглядывая каждый свёрток.)
Николай : Паркет купил, клея для обоев, о, – это что, говядинка?
Андрей : На рынке купил, и главное не очень дорого, – ты лучше смотри, обои какие – (разворачивает один рулон – на листе необычный рисунок: расположенные то там, то здесь многочисленные жопы) – моющиеся!
Николай : Давай пельмешков наделаем… домашних… ?
Андрей : Давай, ты тесто раскатывай, а я мясо крутить буду.
(Николай заводит на столе возню с тестом: он сыплет муку, разбивает яйца, вылепливает большой белый кругляш, перекатывает его, мнёт, разрезает на колбаски. Андрей пристраивается тут же: он собирает мясорубку; выкладывая на стол мясо, он замечает письмо Николая).