Поздно вечером Бэла позвонила.
— Как прошел ваш день? Я видела вас дважды сегодня и мое сердце замирало.
— Я тоже вас видел. У вас очень красивая фигура.
— Спасибо, из ваших уст это звучит, как… Айнди вам ничего не говорил?
— Он много что мне говорил.
— А о чем, если не секрет?
— О разном, у него хорошо подвешен язык. Что вас интересует?
— Обо мне?
— А он что-то должен был мне говорить?
— Нет, что вы, я просто так спросила… простите, — она сильно смутилась. — Я вообще была не вправе спрашивать вас об этом, это ваши друзья и ваш мир.
— Он скорее приятель. Но не о нем речь. Бэла, я хочу, чтобы мы увиделись. Так дальше продолжаться не может. Или мы увидимся, или…
— Нет, нет, не надо «или», — взмолилась она. — Я что-нибудь придумаю, только дайте мне время. Ваше желание для меня священно!
Еще через день она перезвонила:
— Добрый вечер. У меня хорошие новости: моя мать уезжает с родственниками в село на два дня. Я могу… пригласить вас в гости… на ужин. Я очень хорошо готовлю.
Август задумался.
— Если вам это удобно и вы не против, — задохнулась она.
— С удовольствием. Когда и где?
Она объяснила Августу, где живет и что будет ждать его в шесть часов послезавтра.
— А где ваш отец будет, с нами?
— У меня нету отца, — ответила грустно Бэла. — Я буду вас ждать с большим нетерпением. Я не верю, что мы впервые окажемся… вдвоем.
Тщательно одевшись и причесавшись, Август захватил с собой бутылку лимонного спирта. Этот спирт был волшебный, девяностоградусный, который надо было разводить водой. И перед которым никто не мог устоять. Обычно Август с бутылкой спирта ни к кому в гости не ездил. Но в этом случае он был уверен почему-то, что без нее они не разберутся. Как это ни сакраментально и банально не звучало.
Август был достаточно заведен и возбужден. И дал себе слово, что несмотря ни на что, девушка она или нет, но Бэла должна стать его в этот вечер, и начихать на все законы шариата. Или адата! Или сопромата. Если она хочет доказать свою любовь к нему.
Поездка заняла у него час, и точно в шесть вечера он позвонил в ее дверь! Бэла встретила его радостная и счастливая, совершенно или почти совсем раскрепощенная у себя дома. Ее большие черные глаза с поволокой сверкали.
— Я совсем одна, не волнуйтесь, заходите.
— Я не волнуюсь, — Август переступил порог.
Стол был уже накрыт, и на нем горели две большие белые свечи.
Она была в черном шифоновом платье, слегка расклешенном книзу. Верхняя часть от шеи до начала груди была прозрачна.
— Я готовила все сама, так что не судите строго.
— Я не буду, — пообещал Флан и попросил бутылку с чистой питьевой водой.
— Что это? — спросила, широко округлив глаза, Бэла.
— Подарок. Это лимонный спирт, который я хочу, чтобы вы попробовали. Это необыкновенная штука.
— Я никогда в жизни еще ничего не пила. Кроме бокала шампанского, один раз — на Новый год.
— Тем более надо попробовать.
— Ради вас я согласна на все.
Август оценил ее готовность и налил разведенный им спирт в две рюмки.
Бэла подала на колени ему голубую матерчатую салфетку. Но стояла рядом и не садилась.
— Садитесь, я вас жду.
— Я не могу сидеть в присутствии мужчины. Или рядом с ним за столом. Если только он… не предложит и не разрешит сам.
Август был польщен и восхищен. Вот какими должны быть все девушки! Вот это воспитание. А Европа!.. А Америка!.. Что тут говорить.
Только после его разрешающего жеста она нерешительно и скромно присела за стол.
Август поднял полную рюмку.
— Я даже предоставляю вам первый тост.
— Что вы, что вы! — вконец смутилась Бэла. И вдруг, неожиданно для самой себя, спросила:
— Можно я поцелую вашу руку?
Август вздрогнул, не зная, что ответить. Она быстро и робко прильнула к его руке поцелуем. Он ощутил влажность ее губ на своей коже.
— Простите, пожалуйста… Я так мечтала вас увидеть, воочию. Я не сдержалась. — Она невысоко подняла рюмку и произнесла: — За мою любовь! За вас!..
Август, опустив глаза, выпил. Увидев, как он выпил, выпила и она. Задохнулась, покраснела, но справилась. Она ухаживала за ним, как за божеством, подкладывая на его тарелку приготовленные ею салаты.
Август взял быстрый темп. Ему надо было еще как-то выбраться из этой глуши. На восьмой рюмке Бэла сказала, что у нее сильно кружится голова. И попросила проводить ее и посадить на кровать. Если он не против, и извинилась за… Август встал и помог подняться ей. Она едва не упала на кровать, успев сбросить босоножки с каблуками. Его рука поддерживала ее голову, опуская на высокую подушку.