Поцеловала и даже обняла, а потом и отдалась, и даже со страстью. Этого, при известном взгляде на факт, пожалуй, достаточно, чтобы считать молодого человека «по суду» оправданным, — но разве этот взгляд можно считать правильным? Разве тут не было насилия? Правда, насилие совершалось не в тот момент, который обыкновенно берется для установления факта преступления, но оно было, — минутой раньше, но было… И от этого преступление нисколько не умаляется, так как потерпевшая путем насильственной и продолжительной близости с мужчиной была приведена в состояние полового аффекта, когда перестала владеть собой, чем и воспользовался насильник. Господам криминалистам на этот способ изнасилования следовало бы давно обратить внимание. Он весьма распространен. На этот счет не может быть никакого сомнения. Заинтересованный этим случаем, я в течение истекших с тех пор 5 лет произвел более 100 опросов, пользуясь различными случаями. И везде, в Москве, в Батуме, в Омске, в Саратове, в Самаре, в Киеве, в Петербурге, опрошенные женщины одинаково заявляли, что продолжительная борьба с мужчиной, в особенности если и тот и другая раздеты и соприкасаются почти голым телом, — приводит женщину в состояние полового возбуждения, которое почти невозможно преодолеть.
Насильник, как видите, оказывается уже не один. Женщине приходится преодолевать еще и собственное, вызванное насилием возбуждение.
А между тем, применяющие это насилие остаются безнаказанными, так как следственная власть в таких случаях обыкновенно становится на сторону обвиняемого, и дело идет на прекращение. И это понятно. С одной стороны, существует убеждение, что один мужчина не может изнасиловать, — а с другой, какая-нибудь деревенская девушка именно говорит, что такой-то человек из общества, будучи с ней вдвоем, изнасиловал ее. У следователя весьма естественно является вопрос:
— Как это случилось?
— Сначала кусалась, царапалась, а потом…
— Так значит, ты сама согласилась?
— Нет, я кусалась, царапалась, а он все обнимал…
— Но потом ты сама?
— Да…
Таков получается сухой следственный материал, и таким образом он в огромном большинстве и должен быть, так как простая деревенская девушка, — а это случается в огромном большинстве именно с простыми деревенскими обитательницами, — такая девушка не только не в состоянии передать следователю всех тонкостей своего психического перелома во время насилия, но и сама-то не понимает: что с ней случилось, как она от злобы перешла к страстному увлечению?
Следственный материал, данный самой потерпевшей, дополняется еще обвиняемым.
— Как это случилось?
— Ужинали, потом пили ликер, — презрительно говорит обвиняемый, — ну, и потом пошли в ее комнату.
— Чем же вы объясняете ее жалобу?
— Шантаж, конечно, что же больше?
В конце концов, у обвиняемого все выходит и логично, и согласно с укоренившимся взглядом на насилие. Он был один с девушкой, следовательно, физически не мог изнасиловать. Она пила с ним ликер и сама же сознается, что поцеловала и обняла… Где же тут насилие? Ясное дело, шантаж. И дело идет на прекращение.
Может быть привлечена к ответственности хозяйка «за сводничество», но это неопасно, так как наказание тут пустячное, всего до ста рублей штрафа. А так как ответить приходится из сотни за одну, то наказание это совершенно теряет свое значение. Закон, очень строго охраняющий целомудрие женщин, оказывается на практике бессильным, почти мертвым. Насилие совершается почти каждый день, а кару несет едва ли в год один. Все это чрезвычайно благоприятствует ремеслу сводни, все это дает возможность действовать смело, почти открыто, на широкую ногу. Дом сводни и ее ремесло известны всем любителям, она устраивает аукцион или лотерею на целомудрие, она продает девушку открыто, в шумной компании, за шампанским, со смехом и издевательством над наивностью девушки. Она в безопасности, так как служит богатым, сильным людям, во всех отношениях правоспособным, могущим постоять за себя, а их обвинительницами могут явиться только наивные девушки. Какое же может быть сомнение, на чьей стороне останется победа? Как бы в подтверждение этого мнения, в последнее время в некоторых городах появилась новинка: семейные вечера.