— Это шантажъ! — вполнѣ искренно кричитъ обвиняемый, такъ какъ считаетъ, что преслѣдуя его за то, что дѣлаютъ безнаказанно всѣ, обвинитель поступаетъ съ нимъ несправедливо.
И его крикъ находитъ сочувствіе и поддержку со стороны общества, такъ какъ на него тотчасъ откликаются всѣ тѣ, которые только по случайности не обвиняются въ томъ-же.
Года четыре назадъ въ городѣ Б. случайно возникло дѣло о насиліи надъ однимъ мальчикомъ, при чемъ на слѣдствіи онъ указалъ до 12-ти лицъ, имѣвшихъ съ нимъ постоянныя сношенія. Въ числѣ указанныхъ мальчикомъ лицъ было нѣсколько человѣкъ гласныхъ думы. Фактъ этотъ въ печать не попалъ, но частно былъ извѣстенъ всѣмъ, тѣмъ не менѣе никакого негодованія въ обществѣ не вызвалъ. Надъ обвиняемыми добродушно подсмѣивались, подшучивали, но въ то-же время имъ сочувствовали, имъ старались помогать выкрутиться изъ непріятнаго дѣла. Всѣ кричали — это шантажъ! — Хотя всѣ прекрасно знали, что обвиняемые въ этомъ отношеніи считаются любителями.
Такое отношеніе общества къ неестественному пороку не можетъ, конечно, не остаться безъ вліянія и на слѣдственную власть. Дѣлъ подобнаго рода въ Б. возникаетъ масса, но почти всѣ они, за самымъ незначительнымъ исключеніемъ, идутъ на прекращеніе.
Мальчикъ, обыкновенно, со всѣми подробностями описываетъ гнусный актъ, указываетъ мѣсто, время дѣйствія, участвующихъ лицъ, — но все это ничему не помогаетъ безъ сочувствія общества. Общество хоромъ кричитъ — это шантажъ!
И этимъ крикомъ гипнотизируетъ слѣдователя, внушаетъ ему непреодолимое сомнѣніе въ каждомъ словѣ мальчика и, напротивъ, довѣріе къ каждому слову обвиняемаго и его свидѣтелей, — и въ концѣ концовъ получается такая картина предварительнаго судебнаго слѣдствія, что дѣло не прекратить нельзя.
И оно прекращается, что само собой набрасываетъ тѣнь на обвинителя, какъ на шантажиста.
Биржа тѣла и неестественная любовь
Въ результатѣ вырастаетъ уже совершенно невѣроятное явленіе. Указанный порокъ, какъ извѣстно, карается по русскимъ законамъ весьма строго, хотя бы и было согласіе обѣихъ сторонъ, — слѣдовательно, какого либо открытаго проявленія этого порока быть не должно, и, казалось бы, и быть не можетъ. Однако, въ Б. существуетъ также всѣмъ извѣстное мѣсто, на которомъ мальчики открыто предлагаютъ себя желающимъ.
Мѣсто это находится въ центрѣ города и называется „Парапетъ". На этомъ Парапетѣ каждый вечеръ, на виду у всѣхъ, встрѣчается спросъ и предложеніе… Мальчики-профессіоналы болѣе или менѣе расфранченные, въ туземныхъ костюмахъ ждутъ своихъ кліентовъ. И всѣ, не исключая и властей, равнодушно проходятъ мимо этой гнусной биржи, она функціонируетъ безпрепятственно.
Далѣе въ различныхъ духанахъ прислуживаютъ обыкновенно мальчики лѣтъ пятнадцати шестнадцати, они всегда выкормлены, съ женоподобными торсами. Это „содержанцы" хозяевъ. Тутъ даже встрѣчается нѣчто въ родѣ настоящей страсти, съ измѣнами, муками ревности, бурными сценами, доходящими нерѣдко до убійства или соперника или мальчика измѣнника.
Было, напримѣръ, такое дѣло въ судебной
практикѣ. Мальчикъ служилъ въ лавочкѣ и былъ въ связи съ хозяиномъ, который пылалъ къ нему. Но за этимъ же мальчикомъ ухаживалъ и, небезуспѣшно, сосѣдъ. Хозяина — содержателя мальчика мучила ревность, онъ дошелъ до того, что сталъ грозить сосѣду убійствомъ, но тутъ они случайно узнаютъ, что мальчикъ измѣняетъ имъ обоимъ.
Враги заключаютъ союзъ и убиваютъ мальчика.
И такіе случаи не рѣдкость. Вообще принято мстить самому мальчику, и только въ рѣдкихъ случаяхъ месть обрушивается на соперника.
Въ мѣстныхъ газетахъ часто приходится встрѣчать замѣтки такого рода: „Такого-то числа, въ такомъ-то переулкѣ найденъ трупъ юноши лѣтъ 15 16. На трупѣ оказалось 8 колотыхъ ранъ".
Ранъ иногда бываетъ и больше, — это разсвирѣпѣвшій ревнивецъ вымѣщалъ на мальчикѣ муки ревности. Убійца въ такихъ случаяхъ въ огромномъ большинствѣ остается безнаказаннымъ; онъ извѣстенъ всѣмъ близкимъ, но эти близкіе считаютъ его месть законной. Уличный мальчикъ, брошенный своими родителями на произволъ судьбы, становится достояніемъ улицы, откуда его воленъ брать всякій желающій- и беретъ. Съ этого момента онъ принадлежитъ своему владѣльцу, затрачивающему на него извѣстную сумму денегъ. Охрана своихъ правъ въ такомъ случаѣ и месть за нарушеніе этихъ правъ считаются вполнѣ естественными и законными. При столкновеніяхъ такого мальчика съ его обладателемъ негодованіе обрушивается не на послѣдняго, а на перваго.