щину или дѣвушку, если она достигла полной зрѣлости. Дѣло въ томъ, что борьба этого рода мужчины съ женщиной въ концѣ концовъ приводитъ женщину, а въ особенности дѣвушку, въ такое состояніе, какъ будто ей дали какое либо сильно дѣйствующее возбудительное. Я назвалъ бы это состояніе половымъ аффектомъ, такъ какъ дѣвушка при этомъ совершенно не владѣетъ собой и отдается въ сущности безсознательно. Вотъ какъ разсказываетъ объ этомъ та дѣвушка, о которой я говорилъ выше.
— На другой день по пріѣздѣ у хозяйки были гости, все молодые люди. Я была тутъ же съ ними, они были такіе ласковые, все разспрашивали меня про мою родину, про родныхъ. Пили кофе, одинъ молодой человѣкъ влилъ мнѣ въ чашку рюмку ликеру… Тогда я не знала что это такое, послѣ уже узнала, что это ликеръ… Я выпила, онъ сталъ упрашивать чтобы я еще выпила, но мнѣ показалось не вкусно съ ликеромъ, и я отказалась. За ужиномъ меня упросили выпить два стакана какого-то краснаго вина, у меня въ головѣ немного затуманилось, и я больше не стала пить, какъ меня не упрашивали. Послѣ ужина хозяйка сказала, чтобы я шла спать Я ушла, сейчасъ же раздѣлась и легла. Тутъ онъ и пришелъ, — и раздѣтый. Я такъ и ахнула, а онъ прямо ко мнѣ. Это былъ тотъ самый, который упросилъ меня выпить кофе съ ликеромъ. За ужиномъ онъ мнѣ нравился: такой любезный, а тутъ у меня такая злоба поднялась, что я, какъ только онъ подошелъ, со всего размаха ударила его по лицу. А онъ обнялъ меня и прижалъ къ себѣ. Я его бью, за волосы дергаю, кусаю въ плечо, а онъ все обнимаетъ меня да цѣлуетъ и весь горячій такой, какъ огонь, такъ и пышетъ отъ него… Потомъ я не знаю, что со мной случилось, какъ будто этотъ жаръ изъ него въ меня вошелъ, я тоже стала горячая вся, такъ и палитъ отъ меня. Кусаю его, отбиваюсь, царапаюсь, а самой какъ будто пріятно стало и жалко его. И ужъ не знаю какъ это случилось, только кусала кусала я его да и поцѣловала. А потомъ обняла и прижала къ себѣ.
Поцѣловала и даже обняла, а потомъ и отдалась, и даже со страстію. Этого, при извѣстномъ взглядѣ на фактъ, пожалуй, достаточно, чтобы считать молодого человѣка „по суду" оправданнымъ, — но развѣ этотъ взглядъ можно считать правильнымъ? Развѣ тутъ не было насилія? Правда, насиліе совершалось не въ тотъ моментъ, который обыкновенно берется для установленія факта преступленія, но оно было, — минутой раньше, но было… И отъ этого преступленіе нисколько не умаляется, такъ какъ потерпѣвшая путемъ насильственной и продолжительной близости съ мужчиной была приведена въ состояніе полового аффекта, когда перестала владѣть собой, чѣмъ и воспользовался насильникъ. Господамъ криминалистамъ на этотъ способъ изнасилованія слѣдовало бы давно обратить вниманіе. Онъ весьма распространенъ. На этотъ счетъ не можетъ быть никакого сомнѣнія. Заинтересованный этимъ случаемъ, я въ теченіе истекшихъ съ тѣхъ поръ 5 лѣтъ произвелъ болѣе 100 опросовъ, пользуясь различными случаями. И вездѣ, въ Москвѣ, въ Батумѣ, въ Омскѣ, въ Саратовѣ, въ Самарѣ, въ Кіевѣ, въ Петербургѣ, опрошенныя женщины одинаково заявляли, что продолжительная борьба съ мужчиной, въ особенности если и тотъ и другая раздѣты и соприкасаются почти голымъ тѣломъ, — приводитъ женшину въ состояніе полового возбужденія, которое почти невозможно преодолѣть.
Насильникъ, какъ видите, оказывается уже не одинъ. Женщинѣ приходится преодолѣвать еще и собственное, вызванное насиліемъ возбужденіе.
А между тѣмъ примѣняющіе это насиліе остаются безнаказанными, такъ какъ слѣдственная власть въ такихъ случаяхъ обыкновенно становится на сторону обвиняемаго, и дѣло идетъ на прекращеніе. И это понятно. Съ одной стороны существуетъ убѣжденіе, что одинъ мужчина не можетъ изнасиловать, а съ другой какая нибудь деревенская дѣвушка именно говоритъ, что такой то человѣкъ изъ общества, будучи съ ней вдвоемъ, изнасиловалъ ее. У слѣдователя весьма естественно является вопросъ:
— Какъ это случилось?
— Сначала кусалась, царапалась, а потомъ…
— Такъ значитъ ты сама согласилась?
— Нѣтъ, я кусалась, царапалась, а онъ все обнималъ…
— Но потомъ ты сама?
— Да…
Таковъ получается сухой слѣдственный матеріалъ, и такимъ образомъ онъ въ огромномъ большинствѣ и долженъ быть, такъ какъ простая деревенская дѣвушка, — а это случается въ огромномъ большинствѣ именно съ простыми деревенскими обитательницами, — такая дѣвушка не только не въ состояніи передать слѣдователю всѣхъ тонкостей своего психическаго перелома во время насилія, но и сама то не понимаетъ, что съ ней случилось, какъ она отъ злобы перешла къ страстному увлеченію?
Слѣдственный матеріалъ, данный самой потерпѣвшей, дополняется еще обвиняемымъ.