Положение духовного сословия в церковной публицистике середины XIX века [litres]

Дальнейшая судьба записки была предрешена действиями Погодина, который уже давно вынашивал мысль о ее публикации. В июле 1857 г. при его личной встрече со своим учеником князем Н. И. Трубецким, Погодин делится экземпляром «Описания…», а князь в свою очередь публикует труд Белюстина в 1858 г. в Русском заграничном сборнике[218]. Судя по переписке свящ. И. С. Белюстина с М. П. Погодиным, можно утверждать, что отец Иоанн не только не искал возможности опубликовать «Описание…», но даже, наоборот, был категорически против его массового чтения и распространения[219]. Свящ. И. С. Белюстин, по его собственным заявлениям М. П. Погодину, предполагал, что его труд прочтут лишь немногие, имеющие силу и желание изменить быт духовенства, а не тысячи читателей, в противном случае он бы сжег свою записку[220]. Однако, несмотря на возражения автора, записка «Описание сельского духовенства», написанная, возможно, для чтения в узком кругу[221], стала достоянием общественности и, по причине своей популярности, была переведена с русского на французский и немецкий языки[222].

Что касается основных положений и тезисов, которые легли в основу «Описания сельского духовенства», а в дальнейшем были высказаны свящ. И. С. Белюстиным в периодической печати, то они сводятся к резкой и бескомпромиссной критике практически всех областей церковной жизни. Отец Иоанн прослеживает и подробно описывает весь жизненный путь сельского священника с момента его поступления в духовное училище. Критику духовного образования он основывает на том, что оно не способствует духовному развитию юношей и не позволяет получить необходимые для священнослужения знания. Напротив, духовные училища и семинарии, по мнению свящ. И. С. Белюстина, делают из юношей надменных циников и гордецов, которые, помимо нежелания служить Алтарю, практически не имеют положительно усвоенных знаний[223]. Причиной такого положения являются не только безграмотно составленные учебные программы и планы, но и человеческий фактор – учителя в семинариях невежественны и позволяют себе разного рода зверства и взяточничество. Но главным объектом критики свящ. И. С. Белюстина в «Описании…» является быт сельского духовенства. Здесь автор не скупится на подробности, которые раскрывают причину нищеты и пьянства в духовном сословии, описывает поборы и побирательство духовенства, притеснение духовенства духовными и светскими властями, невежество и безверие паствы, раздоры в семьях и многое другое.

Записка о жизни сельского духовенства в первые же дни после ее публикации произвела фурор в читательской среде и обрела массу врагов и почитателей. Смелость суждений и столь нетрадиционный подход к освещению подробностей внутренней жизни духовенства в печати был не по душе представителям иерархии и противникам гласности относительно церковных проблем. В некоторых сугубо консервативных кругах «Описание…» было расценено как крамола и хула не просто на духовное сословие и административное устройство Русской Церкви, а на само Православие. Как и следовало ожидать, ввоз книги Белюстина на территорию Российской империи и ее дальнейшее распространение были незамедлительно запрещены, а автор подвергнут наказанию. По сложившемуся в историографии данного вопроса мнению, свящ. И. С. Белюстин был приговорен Св. Синодом к ссылке на Соловки, однако волей самодержца, который оказался в числе защитников «Описания…», эта меры была отменена, и на этот раз автор-публицист избежал наказания за смелость своих суждений относительно церковной действительности. Несмотря на устоявшееся мнение, в настоящее время данное суждение неоднозначно оценивается в среде специалистов[224]. Кроме того, по разным данным, Александр II настолько был впечатлен «Описанием…», что не только велел разослать по экземпляру каждому архиерею, с тем чтобы она стала их настольной книгой[225], но и поручил одному из чиновников объездить Россию с целью проверки, насколько соответствует описанное свящ. И. С. Белюстиным реальному положению дел[226]. Митрополит Филарет (Дроздов), хотя и был недоволен фактом публикации столь несдержанной по своему характеру и обличительной по содержанию книги, все же частично соглашался с тем, что проблемы существуют и решить их не представляется возможным уже долгие годы[227].

218

Есть мнение, что в дальнейшем Погодин отрицал свое участие в издании этой книги, но его причастность несомненна – на рукописи, хранящейся в ОР РГБ, сохранилась его редакционная правка (Федоров В. А. Беллюстин Иоанн Степанович, свящ. // Православная Энциклопедия. М., 2002. Т. IV. С. 531). Кроме того, на страницах майского номера журнала «Русский вестник» за 1859 год Погодин сам подтверждает свой заказ на данный труд. Об этом же свидетельствует и личная переписка М. П. Погодина с И. С. Белюстиным.

219

Причин, по которым И. С. Белюстин был против распространения «Описания…», было несколько. Сам автор уверяет, что не желает «даже в совести своей быть в разряде… кидающих печатно грязью в недругов своих» (Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина… Т. 15. С. 126–127). Несомненно, помимо этого, он испытывает страх относительно своего будущего, так как он сам высказывал опасения в письме к М. П. Погодину о том, что писать правду небезопасно и эта правда может погубить его (Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина… Т. 15. С. 120), а А. Д. Желтухину – после публикации записки: «И вот эта тайна объявлена целому свету! Кто теперь поверит чистоте моих намерений? Кто из наших неумолимых деспотов не раздавит меня – такого червя за дерзость говорить правду во всеуслышание? Ведь если где правда не терпится, жесточайшим образом преследуется и казнится без малейшего милосердия, так это в нашем духовном управлении… что будет с женой и детьми?». Кроме того, Белюстина, по его утверждению, пугали новые насмешки над Церковью и духовенством со стороны революционно настроенных деятелей заграницы (ИРЛИ ОР. Ф. 616. Д. 6. Л. 11 об.).

220

Точка зрения, согласно которой Белюстин не знал о намерении Погодина опубликовать «Описание сельского духовенства», основывается на личной переписке И. С. Белюстина с М. П. Погодиным, которая частично опубликована Н. П. Барсуковым (Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина… Т. 15. С. 126–127), А. Д. Желтухиным (ИРЛИ ОР. Ф. 616. Д. 6. Л. 11–12 об.), П. И. Мельниковым-Печерским (ОР РНБ. Ф. 37. Д. 703. Л. 2–2 об.), а также на мнении Г. Фриза, ссылающегося на письма Погодина, хранящиеся в РГБ ОР (РГБ ОР. Ф. 231/I. Оп. 35. Д. 49/6. I. 9. Cit. Freeze Gregory L. Revolt from Below: A Priest’s Manifesto on the Crisis in Russian Orthodoxy (1858–59)… P. 104). Учитывая, что личная переписка изначально не предназначалась для издания и публичного чтения, по нашему мнению, в данном конкретном случае практически нет оснований не доверять ей как историческому источнику. Однако в историографии данного вопроса существует и противоположная точка зрения, высказанная биографом и исследователем наследия И. С. Белюстина Т. Г. Леонтьевой, которая сомневается, что автор «Описания.…» не рассчитывал на публикацию своего труда. Леонтьева, по каким-то причинам игнорируя переписку И. С. Белюстина с указанными авторами, на основании письма И. С. Белюстина к П. И. Мельникову, на которое мы ссылались выше, делает вывод, что версия о невиновности автора в публикации своего труда высказана Белюстиным в кокетливо-литературной форме и скорее всего является мифом или заранее спланированной акцией с целью реабилитировать себя перед начальством (Леонтьева Т. Г. Священник Иоанн Белюстин: биография в документах… С. 79–80). Данную точку зрения, автор которой ссылается на якобы «кокетливо-литературную» форму одного из писем и игнорирует остальную переписку И. С. Белюстина, мы считаем недостаточно обоснованной.

221

Белюстин не получил авторского экземпляра книги «Описание сельского духовенства», само название которой он считал нелепым. В письме к В. А. Половцову, датированном 7 марта 1859 г., Белюстин, сомневаясь в точности опубликованной в ней информации, просит прислать ему книгу для исправления возможных неточностей и искажений, а также дальнейшего чтения уже исправленного варианта в узком дружеском кругу (РНБ ОР. Ф. 601. Д. 1413. Л. 33–33 об.).

222

Леонтьева Т. Г. Священник Иоанн Белюстин: биография в документах… С. 77.

223

Белюстин И. С., свящ. Описание сельского духовенства. Берлин; Париж; Лондон, 1858. С. 47.

224

Т. Г. Леонтьева аргументированно высказывает мнение, суть которого сводится к тому, что никакого «чудесного избавления» Белюстина от ссылки властью самодержца в реальности могло и не быть. Дело в том, что 10 января 1859 г. Белюстин получил письмо от Калачева, который пишет в нем следующее: «…[Высшие духовные власти. – свящ. В. М.] хотят воздвигнуть на Вас за это (публикацию «Описания». – свящ. В. М.) сильные гонения. Нашлись добрые люди, которые приняли Вашу сторону, в том числе, как опять ходит слух, императорской фамилии, которые читали Ваш труд и нашли в нем много верного…» (ГАТО. Ф. 103. Оп. 1. Д. 1333. Л. 3–4). Немного спустя Белюстин получает еще одно письмо от Калачева, в котором, помимо прочего, написано: «Здесь в Петербурге ходят слухи, совершенно успокаивающие на Ваш счет…» (ГАТО. Ф. 103. Оп. 1. Д. 1333. Л. 5). Позднее, в письме к Мельникову, именно Белюстин сам пишет о том, что спасен милостивым, благородным и умным царем от ссылки на Соловки, которая грозила ему без суда и официального опровержения его суждений. Таким образом, Т. Г. Леонтьева предполагает, что история избавления Белюстина лично императором – не что иное, как его собственная интерпретация столичных слухов, переданных ему Калачевым 10 января 1859 г. (Леонтьева Т. Г. Священник Иоанн Белюстин: биография в документах… С. 80–81). Однако в письме к В. А. Половцеву от 30 января 1859 г. Белюстин пишет, что знает достоверно от очевидца, присутствовавшего на заседании Св. Синода, об избавлении его от ссылки именно императором: «В Синоде определено было отправить вас в Соловки, так пишет очевидец всего дела, но прежде чем кончилось заседание, обер-прокурор получил бумагу, напечатанную от императора, в которой изъявлено было его удовольствие и всей императорской фамилии за поучительное содержание вашей книги, с прибавлением, что автор заслуживает признательности за правду…» (РНБ ОР. Ф. 601. Д. 1413. Л. 31 об. – 32). Исходя из этого, можно предположить, что Белюстин не просто интерпретировал слухи о ходе дела, а получил конкретную информацию, достоверность которой в настоящее время не доказана, но и не опровергнута.

225

Федоров В. А. Пастырское служение и публицистическая деятельность тверского священника И. С. Беллюстина (1819–1890)… С. 160–165.

226

М. В. Никулин, подтверждая этот факт, ссылается на: ГАРФ. Ф. 109. Секретный архив. Оп. 3. Д. 1395. Л. 1–4 (Максимович – П. П. Максимовичу, 25.10.1858) (Никулин М. В. Православная Церковь в общественной жизни России… С. 95–96).

227

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина… Т. 15. С. 129.