Невзирая на то, что в формулярном списке Ростиславова имеются записи о наградах и поощрениях за его исправную службу в должности эконома, в брошюре утверждается обратное. По мнению ее автора, проблемы студентов и их удручающее положение не интересовали Ростиславова, который лишь выслуживался перед начальством, а не служил духовному образованию[290]. Кроме того, отмечается, что эконом самостоятельно имел возможность составлять отчеты о доходах и расходах, готовить описи ревизий и делать все это без какого-либо контроля, чем охотно пользовался и Ростиславов. Конечно, автор напрямую не обвиняет своего оппонента в воровстве казенных средств, но говорит о потенциальной возможности для этого и о том, что сами студенты подозревали эконома[291].
Не обнаружено достоинств у Ростиславова также в должности профессора и преподавателя. В части преподавания он отличался от остальных не в лучшую сторону, как впоследствии о нем писали другие биографы, а в худшую. Читая студентам лекции по физике и математике, как утверждает автор, профессор Ростиславов, не имея таланта увлечь слушателей преподаваемой дисциплиной, ограничивался лишь основными понятиями, изложенными сухо и однообразно, периодически отпуская однообразные шутки[292].
Если в должностях профессора и эконома, по данным брошюры, Ростиславов был жалок и никчемен, то «Ростиславов-публицист был только продолжением Ростиславова-эконома и профессора». Автор утверждает, что его главной особенностью стал придирчивость. За время своего служения экономом Ростиславов настолько привык выискивать в студентах пороки и недостатки, что после оставления службы в Духовной академии, якобы ради пользы Церкви, начал придираться к монахам и архиереям. Принцип деятельности Ростиславова-публициста не изменился: он собирал исключительно сплетни, выдавая их за неоспоримые факты, вследствие чего весь его труд – это несколько книг, где нет ничего, кроме сплетен и ничем не доказанных событий[293]. В итоге Елагин, редактировавший книгу, считает труды своего оппонента верхом скудоумия, а самого профессора представляет «переодетым социал-революционером», чьи книги написаны по причине ненависти к монахам, которым он мстил за пережитые в академические годы унижения[294].
Книга «Белое духовенство и его интересы» спровоцировала новую волну критики в адрес Елагина, ее тезисы обсуждались как в журнальных статьях, так и в отдельных изданиях. В первую очередь необходимо рассмотреть достаточно быстрый и относительно объемный ответ Н. В. Елагину И. В. Скворцова[295], который в 1881 г., используя псевдоним Н. В. Старов, опубликовал книгу «В защиту белого духовенства. По поводу книги Елагина: Белое духовенство и его интересы»[296]. В своем ответе на книгу Елагина Скворцов не скупится на критику в адрес как ее издателя, так и авторов[297]. По мнению критика, «Белое духовенство…» ни что иное как составленный из сплетен пасквиль, в котором собрано все самое дурное, что только можно было собрать о современном духовенстве. Елагин, утверждает критик, своим усердием превзошел даже светских порицателей духовенства, которые сочли труд под его редакцией грубой выходкой. Скворцов считает, что критика авторов книги Елагина в адрес желающего реформ духовенства неосновательна и выгодна исключительно партии, которая, в связи с введением новых правил и законов, теряет деспотическую и ничем не ограниченную власть над духовенством. Таким образом, данное издание, по его мнению, является не обличением современного духовенства с целью его улучшения, а единственно попыткой упрочить свою власть[298]. Что касается содержания критикуемого им издания, то Скворцов находит целый ряд ошибок, неточностей, противоречий и сомнительных тезисов, несостоятельность которых он постепенно доказывает.
Помимо книги И. В. Скворцова, критические и аналитические статьи, объектом которых стала книга Н. В. Елагина, были опубликованы на страницах следующих периодических изданий: «Церковно-общественный вестник», «Церковный вестник», «Странник» и «Православное обозрение». Критика оказалась настолько оперативной и разнообразной, что Елагин посчитал невозможным не отреагировать очередной брошюрой. В ответ на опубликованные статьи в Санкт-Петербурге под редакцией Н. В. Елагина выходит в свет книга С. И. Ширского[299] «Чего надо желать для нашей Церкви. По поводу отзывов на книгу “Белое духовенство и его интересы”». В названии брошюры автором ясно указана цель ее издания, и если кратко описать основные тезисы Ширского относительно критики в адрес книги «Белое духовенство и его интересы», то можно уложиться в несколько фраз. «Странник», по его мнению, своим отзывом роняет собственное достоинство и теряет читателей. «Церковный вестник», хоть и пытается с присущей академическому журналу сдержанностью достичь объективности в своих суждениях, но все же несправедливо обвиняет авторов книги в ненависти к духовенству. Отзыв «Православного обозрения» Ширский комментирует весьма резко, считая, что у его автора нет признаков ни ума, ни честности[300]. Статья журнала «Московское общество любителей духовного просвещения», по мнению критика, вовсе недостойна общества по причине того, что в ней нет ничего, кроме пустоты, верхоглядства и ничтожества. «Церковно-общественный вестник», а точнее, его редактор А. И. Поповицкий[301] лжет, противоречит себе и необоснованно выбирает в свою защиту систему крайних ругательств и унижений[302].
290
Тем самым Елагин указывает на то, что Ростиславов имел реальную возможность улучшить быт духовного юношества, но не делал этого, а впоследствии критиковал систему, сознательным участником которой являлся в течение 18 лет.
292
Справедливости ради необходимо отметить, что мнение Н. В. Елагина о Д. И. Ростиславове противоречит не только мнению А. С. Родосского, но и более позднего издания – Русского биографического словаря, где говорится, что не боязнь отрицательной оценки или мести преподавателя-эконома, а именно «любовь профессора к предметам своих лекций, ясность и общедоступность изложения привлекали в аудиторию многочисленных… слушателей» (
Сам Ростиславов соглашается с тем, что преподавание физики и математики в академиях находится на низком уровне. Однако вряд ли он имел в виду Санкт-Петербургскую академию, т. к., основываясь на собственном опыте, не только составляет учебник для преподавания физики и алгебры, но и писал К. С. Сербиновичу записку о необходимых условиях и переменах для более успешного изучения данных дисциплин (РГИА. Ф. 1661. Оп. 1. Д. 1440. Л. 1, 3–12).
294
Несомненно, при прочтении трудов Д. И. Ростиславова необходимо принять во внимание и то, что пишет о нем Н. В. Елагин, но в то же время очевидно, что он слишком строг и критикует Д. И. Ростиславова не менее предвзято, чем сам Ростиславов пишет о монашестве и духовных школах. Кроме защиты белого духовенства и духовного образования, Елагин в 1874 г. издает с собственным предисловием книгу «Дух и заслуги монашества для церкви и общества». Данный труд также не отличается последовательным изложением фактов, способных опровергнуть тезисы Ростиславова. Данную книгу скорее можно назвать панегириком черному духовенству в ответ на ростиславовский пасквиль об иночествующей братии.
295
Иван Васильевич Скворцов (1855–1918) – публицист, редактор, педагог. Выходец из духовного сословия, окончил Московскую духовную академию и с 1880 по 1883 гг. являлся ближайшим соратником известного публициста и редактора «Церковно-общественного вестника» А. И. Поповицкого. В разное время занимал должности редактора журналов «Еженедельное обозрение» и «Литературное обозрение», а также газеты «День» (Скворцов Иван Васильевич //
296
297
И. В. Скворцов, ссылаясь на сведения, данные самим Н. В. Елагиным, утверждает, что книга «Белое духовенство и его интересы» написана несколькими авторами, чьи имена не известны критику. Исходя из этого Скворцов, употребляя в тексте слово «автор», не ассоциирует его с именем Елагина (
298
По всей видимости, в данном случае речь идет о власти архиереев и разного рода консисторских служащих и чиновников.
299
Семен Иванович Ширский (1822–1891) окончил Галичское духовное училище, Костромскую духовную семинарию (1843) и Санкт-Петербургскую духовную академию (1848). Сразу после окончания обучения и присвоения степени магистра в 1848 г. получил две должности – преподавателя Костромской духовной семинарии и секретаря семинарского правления, которые совмещал до 1856 г. В последние годы жизни Ширский являлся сотрудником «Костромских епархиальных ведомостей», а также был назначен прокурором и управляющим канцелярией Грузино-Имеретинской синодальной конторы. Его авторству принадлежат несколько носящих полемический характер статей о положении Церкви и духовенства (Ширский Семен Иванович // Русский биографический словарь. СПб., 1911. Т. Шебанов – Шютцъ. С. 305).
300
301
Александр Иванович Поповицкий (1825–1904) родился в семье священника Астраханской губернии. Получил образование в Астраханской духовной семинарии и Санкт-Петербургской духовной академии. Преподавал французский язык в Санкт-Петербургской духовной академии и имел чин коллежского асессора. Поповицкий публиковал свои статьи во многих, в том числе зарубежных, журналах. В разное время издавал «Современный листок» (1863–1874), «Церковно-общественный вестник» (1874–1884), «Русский паломник» (1885–1904). Поповицкий отличался острым пером, всегда умел остро поставить вопрос и описать проблему, выступал за церковные реформы и гласность (РГИА. Ф. 776. Оп. 5. 1872 г. Д. 106. Л. 4–5 об; Поповицкий Александр Иванович // Энциклопедический словарь Брокгауза Ф. А. и Ефрона И. А. СПб., 1898. Т. XXIVa. С. 552).