В состав сборника Н. В. Елагина вошла и записка А. Н. Муравьева «Мысли светского человека на книгу “Описание сельского духовенства”»[551], но она была опубликована в нем без указания авторства. Содержание записки нельзя назвать революционным, а методы автора более удачными, чем те, которые использовали его коллеги и предшественники. Муравьев, как и авторы предыдущих статей, ограничивается осуждением Белюстина за дерзость, хулу и ложь в адрес Церкви, считая, что анонимность «Описания сельского духовенства» непременно указывает на недостоверность ее содержания[552]. Однако интересно отметить тот факт, что, характеризуя в своей статье «Описание…» как бессознательный и лживый пасквиль[553], а ее автора называя лжецом, в действительности А. Н. Муравьев считает иначе. На несоответствие излагаемого в печати с действительным мнением автора указывает ряд писем А. Н. Муравьева к Александру II[554], митр. Филарету (Дроздову)[555], М. П. Погодину[556], а также записка в Св. Синод[557]. Примечательно и то, что, указывая на недостатки практически во всех областях деятельности Русской Церкви, подтверждая тем самым мнение свящ. И. С. Белюстина по этому вопросу, А. Н. Муравьев делает схожие с ним выводы и указывает на те же самые цели ее написания[558]. В итоге можно утверждать, что А. Н. Муравьев солидарен со свящ. И. С. Белюстиным относительно большинства затронутых им проблем, и издает записку «Мысли светского человека…» не по причине лживости «Описания сельского духовенства», о чем можно заключить из ее содержания, а с целью оградить общество от вредной для религиозного сознания информации, которая не должна выходить за пределы церковной корпорации.
Защитник из духовного сословия свящ. Г. Греков, чья статья «Духовное звание в России» стала следующей в обзоре заграничного сборника, в первую очередь стремился оправдать духовенство и ответить на обвинения в малограмотности и безнравственности. Отвечая на обвинения со стороны дворян, свящ. Г. Греков утверждает, что не только широкий перечень дисциплин, входящих в учебную программу духовных школ, говорит об уровне образования духовенства, но и его роль на приходе, где священник не только пастырь, но еще врач, агроном и учитель грамматики. Защищая сельское духовенство от обвинения со стороны помещиков в недостаточности его образования, свящ. Г. Греков позволяет себе встречную критику. По его мнению, помещики не просто потеряли уважение к священству по причине собственной нравственной и религиозной деградации, но и сознательно препятствуют пастырскому служению причтов своих сел, обращаясь с ними как с крепостными, и насмехаясь на проповедью и таинствами[559]. Что касается обвинения в безнравственности, то, ссылаясь на собственный опыт несения послушания благочинного, свящ. Г. Греков относит его к разряду небылиц и сознательной лжи, характеризуя сельское духовенство как пример нравственности и источник грамотности для населения.
Автор статьи не обходит стороной и главное обвинение против духовенства – корыстолюбие. В данном случае он не отрицает этого недостатка в священниках, но не считает его повсеместным, указывая на случаи полного отказа от денежных вознаграждений за требы со стороны духовенства. В тех же ситуациях, где корыстолюбие имеет место, Греков сетует на недостаточное содержание мирянами своего причта, жалование которого уступает жалованию светских лиц в разы и не способно обеспечить его пропитанием. Свящ. Г. Греков уверен, что представители духовного сословия, учитывая его нагрузки и отсутствие отпусков, заслуживают более достойного содержания, однако в то же время он выступает против назначения жалования из государственной казны. Из способов приобретения материальных благ он видит только требоисполнение и земледелие, которые, по его же мнению, вместе с доходом воспитывают в священнике корысть и грубость[560].
Также свящ. Г. Греков касается вопроса об обвинении священнослужителей в отсутствии светских манер и привычек, считая, что это скорее достоинство, нежели недостаток, и приводит в пример свою проповедническую деятельность, результатом которой стало ослабление пьянства и повышение уровня образования среди крестьян[561]. В заключении статьи автор призывает не порицать духовенство и обеспечить ему достойную жизнь, возможность не пахать землю, а проповедовать Евангелие[562].
551
Статья «Мысли светского человека на книгу “Описание сельского духовенства”» издана как отдельно, так и в составе анонимного сборника под редакцией Н. В. Елагина «Русское духовенство».
552
Данное утверждение А. Н. Муравьева более чем странно, т. к., следуя его логике, содержание статьи «Мысли светского человека на книгу “Описание сельского духовенства”» также недостоверно по причине отсутствия под ней подписи автора.
553
554
РГБ ОР. Ф. 302. Оп. 2. Д. 259. Л. 41 об. – 42 (
558
Подобно И. С. Белюстину, А. Н. Муравьев указывает на цель написания записки и высказывает опасения относительно ее содержания: «Желательно, чтобы мои благонамеренные замечания о образовании не возбудили, вместо соревнования исправить недостатки, неприятное чувство оскорбленного самолюбия. Это, однако, не должно закрывать уста желающему лучшего по убеждению своей совести» (РГИА. Ф. 834. Оп. 4. Д. 636. Л. 16–16 об.).
560
Конкретных решений или предложений по изменению системы обеспечения духовенства автор не предлагает, впрочем, так же как и не пытается критиковать предложения своих оппонентов.