– Я хотел бы обсудить это с тобой…
– Хорошо. Но не сейчас. Мне уже скоро выходить. Давай отложим на вечер. Я… – тут ее осенило: – то есть мне можно остаться сегодня у себя дома?
Станислав грустно кивнул.
– Можно.
– Тогда…
– Но Новый год…
– Да, я обещаю. Я встречу его здесь. С вами.
– Ильи, вероятно, не будет. Вряд ли он захочет простых домашних посиделок. Молодой, горячий, у него наверняка есть масса вариантов повеселее. Но я в твоем распоряжении, – Речинский глотнул кофе. – Надеюсь, мы тоже не будем скучать.
Илья проснулся ближе к обеду. Голова трещала от похмельного синдрома, в руках и ногах тоже ломило, глаза отказывались нормально открываться – опухли.
Он не помнил, во сколько вернулся домой и на чем. Его воспоминания закончились на том, что он заказал себе седьмую… или восьмую?.. порцию виски-колы. Были ли после этого еще порции – он уже не знал. Гулеванил он с парой своих одногруппников, которым позвонил, чтобы составили ему компанию. Оказалось, они уже зависали в одном из баров наподобие того, где работал сам Илья, отмечая досрочный конец зачетной недели. Интересно, они в таком же состоянии сейчас?
Сегодня было необходимо появиться в универе. Допуск к экзаменам подписывали только после того, как у группы пройдет последний зачет, который был сегодня и который у Ильи стоял автоматом. Хорошо, что не было надобности тащиться туда прямо с утра. Впрочем, время и так уже поджимало. Стоило найти в себе силы и подняться с кровати.
Дома было тихо. У отца, вероятно, был массаж. В спальне Ксю не было ни шороха, и Илья открыл дверь, убеждаясь, что там никого нет. Она не ночевала здесь? Но вчера она, вроде бы, никуда не собиралась…
– Добрый день, – Люба сидела в гостиной, что-то читая. – Завтрак? Или уже обед? – спросила.
– Я сам. Таблетку мне найди только. От головы.
Женщина встала и пошла выполнять просьбу.
– Где отец?
– У него процедуры.
– А Ксю? То есть, Ксения?
Люба ехидно на него посмотрела, но ответила:
– Насколько я поняла – на работе. И она сегодня вернется жить к себе домой.
– В смысле? – нахмурился Илья. – Кто ей разрешил? То есть… ей же угрожают!
– Не в курсе подробностей. Может, уже всё наладилось?
– Черт… – Илья дернулся было найти отца, но голова отозвалась неприятным напоминанием. – Где таблетка?
– Держи, – домработница протянула ему блистер.
После двух кружек кофе с молоком, трех кусков хлеба без всего, пары осторожных вопросов отцу Илья оделся и вышел из дома. Его тойота стояла во дворе, это значит, он вчера сам на ней вернулся домой. Вот блин! Хорошо, хоть, без приключений.
В универе царил обычный для учебного заведения гвалт, студенты предвкушали праздники, на время позабыв, что каникулы у них начнутся только после полноценной сессии. Речинский без проблем подписал зачетку в деканате, обсудил вчерашние посиделки с приятелями, которые выглядели не лучше него самого, поздравил всех с наступающим и сел в машину.
И только теперь позволил себе вспомнить вчерашний подслушанный разговор. Сегодня всё уже не казалось таким страшным. Точнее не так: сегодня ему вообще не казалось, что это имеет к нему какое-то отношение. Да, если притянуть за уши детали, всё подошло бы к их ситуации. С другой стороны, это легко могло бы случиться и без его участия. Если прикинуть – их единственный раз, ну… не раз, но единственная ночь… ну… ночь была не единственная, но в другой раз вообще ничего не было… эээ… тьфу!
Короче, тот раз… разы… были не четыре месяца назад. Меньше. Три… с небольшим. Да и связь ту Илья случайной для себя не называл. Была ли она случайной для Ксю? Кто ее знает, что для нее случайно, а что – нет? Они хоть и знакомы несколько месяцев, все равно мало знают друг о друге. Парень был бы не прочь узнать ее ближе. Но сначала была Ева, которая отпугивала его, потом нарисовался отец. А теперь… теперь есть еще один ребенок. Если думать, что у Ксю есть кто-то еще, то пора выкинуть ее из головы. А если представить…
Нет. Лучше не представлять. Потому что Илья совершенно не знал, что тогда делать. Как узнать точно? Спросить ее? Если бы она хотела, она давно бы сказала сама. А раз не говорит, значит, он не причем. И представлять ничего не надо.
Но если всё-таки представить… блин! Что делают в таких ситуациях? Женятся? Он для себя никогда не рассматривал таких перспектив. В смысле, он не против браков, но не в двадцать лет! Он же не глупая девчонка, мечтающая выскочить замуж как можно раньше! Он, вроде как, мужик. А мужики рано не женятся. В его группе был всего один парень, который женился уже. По залету, кстати. И уже развелся! Потому что в голове совершенно не те мысли, чтобы на данном жизненном этапе заводить семью. Илья не относил себя к безответственным и бестолковым. Поэтому старался быть осторожным, чтобы не было непредвиденных последствий. Да и не бывает так, чтобы секс с резинкой заканчивался детьми! Не зря же их так рекламируют после одиннадцати! Иначе, какой в них толк? Может, защищенный секс, упомянутый Ксю – это какие-нибудь противозачаточные таблетки? У которых, к примеру, уже вышел срок годности! Это же тоже защищенный секс, не так ли?! Да есть еще куча способов предохраняться! Но презики среди этого самые стопроцентные, разве нет?!
Гугль в помощь.
Илья достал телефон и набрал в поисковике «залет с презервативом», ткнул первую попавшуюся ссылку с обсуждениями данного вопроса…
И был шокирован количеством «киндер-сюрпризов», коими ласково называли мамочки своих незапланированных детей, появившихся с «резинкой»!
Дальше читать не стал. Только расстраиваться.
Сначала надо точно выяснить, а потом уже думать, что делать. Может, он зря паникует, вообще!
– Доченька, – мама выглядела осунувшейся, вроде даже похудевшей. – Как ты тут у меня?
– Потихоньку, мам…
Ирина Ивановна излучала грусть, усталость, тоску. Нельзя так думать о матери, но видеть Ксюше ее было тяжело. Она напоминала о Еве. Потому что внучка была одним из главных поводов ее визитов к ним в дом. Теперь всё иначе. Нет необходимости навещать ее.
Впрочем, вот она, тут. Но легче не становилось. Наоборот.
– Я привезла пряников к чаю. Вскипятишь?
– Конечно. Проходи. Сейчас поставлю чайник.
– Я ненадолго. Далеко ехать еще. Да мужчина мой там один скучает. Я так… просто заехала повидать тебя. Перед Новым годом. Может, хоть он будет не таким плохим. – Голос матери дрогнул.
– Всё будет хорошо, мам. Я надеюсь.
– Как твое здоровье? – Ирина Ивановна прошла в гостиную, осматриваясь вокруг. Глаза то и дело останавливались на фотографиях Евы, что привносило в обстановку только печаль.
– Всё нормально.
– А этот… как его? Водитель тот…
– Я не знаю. Станислав держит руку на пульсе.
– Правильно! Не женское то дело, когда есть кому заступиться. Ты бы присмотрелась к нему. Мужчина, вроде, хороший. И при деньгах, сразу видно.
– Мам…
– Что мам? Так и будешь всю жизнь одна теперь? Раньше хоть было ради кого, а теперь что?
– Это не значит, что я должна кинуться на шею первому встречному!
– Так он не первый встречный, разве нет? Он же ездил с тобой к Лесиным тогда! Ты бы не посадила к себе в автомобиль всякого. Я-то знаю тебя! Значит, вы с ним близки. Или я не права?
– Мама… Ты права в чем-то. Да, мы друзья. Да и то… какие друзья. Знакомы несколько месяцев. Просто… я ему понравилась. Он пытался ухаживать…
– Вот! А теперь что изменилось? То, что он инвалид? Так хорошо это! Гулять не будет налево. А там, глядишь, и встанет на ноги. Да и не встанет – не велика беда.
– Мама! Что ты такое говоришь?!
– Дело говорю, дочка. Дело! Всяко лучше, чем одной всю жизнь. А ты затворница у меня. После Димы никуда и не выходила особо. Только вот в тот раз, однажды. Так это разве достаточно? Где еще тебе мужика найти? А тут готовый рядом.