Речь в девять был уже на работе, как и напарник. Сегодняшняя смена требовала присутствия обоих диск-жокеев на протяжении всей ночи для пущего подогрева настроения посетителей. Все столики были заказаны и оплачены заранее, случайных посетителей не предполагалось, вечеринка планировалась практически приватной и поэтому – дорогой. За одну ночь всем сотрудникам выплачивали тройную ставку, и потому администрация бара собиралась выжать из персонала по максимуму. Это не была первая подобная ночь у Ильи и Макара. В прошлом году они уже отработали подобную вечеринку и примерно знали, что их ждет. Благо, в этот раз от них не требовалось голосовое сопровождение. Для этого был приглашен специальный ведущий, призванный не дать празднующим заскучать. Музыкальное сопровождение праздника, кроме танцевальных пауз, было заранее согласовано и подобрано и требовало ежесекундного присутствия одного из ди-джеев за пультом. Именно поэтому они сегодня работали в паре. Гости собирались к десяти вечера, к этому времени Илья и Макар должны были быть стопроцентно готовы.
– Ну, что, братишка… Отдохнул вчера? – Макар прочищал разъем запасного микрофона для тамады, сидя прямо на полу среди нагромождения аппаратуры.
– Если бы…
– Что, нет? Тогда какого… фига ты не пришел? Я тут один тянул всю лямку!
– Много было народу?
– Нет. Но был… А ты-то чем был занят? Что там за безвыходная ситуация была, из которой наверняка было как минимум три выхода?
– Это личное.
– Да уж понятно, что не общественное! Этим ты не страдаешь!
– Хватит, Мак… я… в общем, это не твое дело. Но спасибо, что выручил, – поспешил он с признательностью, чтобы не выглядеть грубым.
– Спасибо в карман не положишь, друг.
– Сочтемся.
– Это само собой. Но в качестве процентов, хочу знать, за что я тут умирал! Любовь?
Любовь? До сих пор Илья как-то не связывал это слово со своей жизнью. Он был скептиком в этом плане. Страсть, привязанность, дружба, отношения… Это как-то больше понятно. А любовь? Это что вообще?
– Какая любовь? Придумал, тоже! Сам-то знаешь, что это такое?
– Я еще мал для этого, – засмеялся напарник. – Мне всего двадцать восемь!
– Ну, вот и не мели ерунды!
Парни помолчали, занимаясь каждый своим делом.
– А как там та киса, которая блондиночка. Не помню, как зовут… Ты еще приходил с ней недавно…
– Ксения.
– Да. Наверное… Не с ней ли ты вчера зажигал?
Речинский вздохнул.
– С ней.
– Как всё запууущено… – посочувствовал Макар, взглянув в обреченные глаза Ильи. – Взяла тебя в оборот, да? Молодого да красивого! У нее ж, кстати ребенок, вроде, есть?
Речь поднял глаза к потолку. Трудно ответить на такое. Ребенок. Один был. Другой… будет…
– У нее дочь умерла.
– Да ладно? – Макар перестал улыбаться. – И как… она это пережила?
– Хреново.
– Да уж…
Больше разговоров на эту тему не заводили.
За час до наступления Нового года Илья вырвался на морозную улицу из душного зала, где вовсю предвкушали бой Курантов, и набрал отца.
– Пап?
– Да, сынок. Работаешь?
– Да. Я… потом, наверное, не дозвонится будет, поэтому заранее поздравляю. Что делаете?
– Да сидим, телевизор смотрим.
– Втроем?
– Нет. Только с Любой, – голос отца заметно погрустнел. – Ксюша… пропала.
– Как это пропала, – в груди парня что-то непроизвольно дрогнуло.
– Да вот так. Приходила, – отец помолчал, видимо что-то делая, – Люба ее… В общем, Ксюша пришла-ушла и теперь ни телефон не отвечает, ни дома нет никого… Думаю, как бы ей плохо не стало, все-таки она в положении… А я даже поделать ничего не могу.
– Откуда ты знаешь, что дома нет?
– Да Любу отправлял… Пришла, говорит, в окнах темень, домофон молчит.
– В больницу звонил?
– В больницу? Нет… Откуда мне знать, в какую она уехала, если уехала.
Илья чуть было не сказал, что догадывается, в какую, судорожно соображая, что же делать. Уехать с работы сейчас было ну совсем никак. Но так оставить ситуацию он тоже не мог.
– Ладно, пап… Найдется. Я… мне надо идти.
– Конечно, сын. С наступающим.
– И тебя.
Быстро пролистав список контактов, Речь нашел номер, сохраненный как «Кс», и с замиранием сердца дождался соединения. Монотонный электронный голос сообщил ему, что абонент – не абонент.
Куда она могла подеваться? Собиралась же с отцом встречать! Теперь ему казалось это лучшим вариантом, чем вот так, вообще неизвестно где и с кем! Даже не удосужившись предупредить, что не придет. Стоп! Она приходила, но ушла. Что могло произойти?