Ксения Лесина возвращалась домой совершенно не представляя, какие страсти творятся в доме Речинских. Она почти бежала, борясь с всё прибывающим вязким снегом под ногами. Снегопад угрожал превратиться в метель.
Снова потянуло живот, но терпимо. Однако все равно пришлось сбавить темп. В больницу совершенно не хотелось. Завтра на работу – доделывать отчеты за Светлану. Тем более, что послезавтра у нее выпадет полдня – визит в женскую консультацию с дорогами, очередями и УЗИ займет несколько часов.
На пороге дома ее застал звонок мамы, но поговорили они быстро. Буквально, пока Ксю доставала ключи и отпирала дом. После всего, что мать наговорила ей накануне, общаться желания не было. Как она отреагирует на новую беременность, Ксю не бралась предугадывать. Это мог быть восторг от нового внука, а могла быть очередная отповедь по поводу отца этого ребенка. И что бы Ксения не сказала ей о нем, та все равно обдаст негативом. Поэтому и не хотелось обсуждать этот вопрос как можно дольше. В идеале – никогда. Но это невозможно.
Дома, переодевшись, Ксю сгоношила нехитрый ужин из макарон с сыром и уселась перед телевизором. Ничего не хотелось смотреть, но сейчас почему-то было необходимо чье-то хотя бы мнимое присутствие. Бормотание новостного телеканала казалось лучшим решением.
Прошло какое-то время, прежде чем Ксю поняла, что ей кто-то звонит по мобильному.
На экране высветился «Стас», но нажимать зеленую кнопку совершенно не хотелось. Что она ему скажет?
Лесина нажала тихий режим, не сбрасывая звонка, и отложила аппарат на другой кран дивана. Потом встала, прошлась по дому, стараясь не скашивать взгляд на светящийся сенсорный экран, и свернула в ванную. Так будет лучше. Она ничего не слышит, ничего не видит… молчит.
Пусть лучше Ксюша не может подойти к телефону, потому что не слышит и не видит, чем не хочет, потому что не хочет. Может, завтра она остынет, придет в себя и сможет нормально общаться. Не сейчас. Не сегодня.
Но стоило ей раздеться, как раздался звук домофона: кто-то пришел.
Гадать не стоило, Лесина догадывалась, кто это мог быть. Стас послал Илью узнать, почему она не отвечает на звонки. Знал бы Речинский старший все детали ее общения с его сыном, не стал бы раздавать такие опрометчивые задания.
Открывать не хотелось. Но заставлять ждать человека зимой снаружи тоже было как-то… бесчеловечно.
Накинув любимый безразмерный халат и завязав его потуже, она подошла к дверям.
– Кто?
– Открывай. – послышался из динамика голос Ильи. Она не сомневалась.
Парень влетел в прихожую и немедля выпалил:
– Я ему сказал!
Руки безвольно опустились, и Лесина присела на пуф. Сказал. Что сказал – можно было не уточнять.
– Зачем?
– Так получилось. – Из-под черного капюшона, покрытого мелкими капельками растаявших снежинок на нее смотрели черные глаза. – Я п..ц как устал от всего этого! Достало! Пусть знает! Он мне ультиматум выдвинул: ты или фирма! Да в гробу я видел этот его бизнес геморройный! Обойдусь! Жил же как-то без этого!
Девушка изумленно подняла голову.
– Ты… вы поругались?
– Нет. Типа. Не знаю. Он решил, что я не дорос до отношений с беременной тётей, пришлось сказать, что я имею к этой беременности непосредственное отношение.
– И?
– И ничего. Я свалил. Пусть переваривает.
Ксю лишь кивнула. Сказать было нечего, да и что тут говорить? Она встала, поправила полы халата и пошла к лестнице.
– Я останусь? – спросил ей в спину.
– Оставайся. У меня ванна набирается, я ушла. Делай, что хочешь. Там макароны горячие еще. С сыром. Мяса нет.
Глава 54
Станислав сидел у окна в гостиной и смотрел в ночь. Снег неслышно падал большими хлопьями, расчерчивая черноту белой рябью. Мужчина рассеянно следил за этим глазами, пытаясь осознать слова сына.
Ксения беременна от Ильи…
Новость оглушила, разорвала его изнутри, словно бомба, растерзала разум своей невозможностью.
Все, на что он несмело надеялся еще час назад – разрушено одним словом. Одной буквой. Это был самый сумасшедший сценарий развития событий: Это не просто беременная Ксюша. Это не просто другой мужчина в ее жизни на его глазах. Это не просто сын, в котором он обманулся... Это его женщина, беременная от его сына, которому он доверял. На это нельзя отвернуться и не смотреть. Это на всю жизнь. Его любимая, его сын, его внук…
Глаза непроизвольно повлажнели. Он не мог понять, трагедия ли приключилась в его жизни, комедия ли, мелодрама? Он станет дедом. Ребенку, которому был готов стать отцом.