– У нас еще есть десерт… – Речинский, скосив глаза на ее мобильный, все же будто бы расслабился. Встал из-за стола, собирая посуду.
– Какой, – улыбнулась. И очень надеялась, что получилось непринужденно. Господи, это всего лишь смс, причем, без особой смысловой нагрузки – она хотела в это верить; а она ведет себя, будто ее вот-вот поймают с поличным. Надо расслабиться. – Я не видела в холодильнике ничего.
– Не в холодильнике. В духовке.
– Оу, только не говори мне, что ты испек пирог! Или торт!? – она тоже встала, помогая унести тарелки.
– Нет, – засмеялся, возвращаясь в гостиную, едва коснувшись ее, сталкиваясь в проеме дверей. – Яблоки с карамелью. Печеные. Ты любишь?
– Я, честно говоря, никогда не ела такое, – прокричала ему из кухни, загружая посудомоечную машину.
– Что, правда? – удивленные слова прервал звонок телефона.
Ксю выскочила из кухни, но торопиться уже не было нужды. Илья стоял около стола, сверля глазами яркий светящийся дисплей, сообщающий, что звонит «Стас».
Лесина замерла как кролик перед удавом, испуганно глядя в черные злые глаза, боясь протянуть руку к аппарату.
– Это с ним ты эсэмэсочками перекидываешься? – процедил.
– Он мне написал, – смогла произнести Ксю недрогнувшим голосом. – Я ответила. Что такого?
– Чего он хочет?
– Я не знаю.
Парень кивнул на телефон, словно ножом, режущий звуками входящего звонка напряжение в комнате.
– Так узнай. Бери, отвечай.
– Я… – Ксю замешкалась, но быстро пришла в себя. – Ладно.
– Хорошенький десерт, – тихо себе под нос пробормотал зло Речинский, прежде чем она произнесла:
– Алле?
– Привет, Ксюш.
– Привет, – быстрый взгляд на Илью, который прищурившись слушал всё это.
– Как ты?
– Хорошо, спасибо. А ты?
– И я… более или менее. Уже встаю. Но, – засмеялся, – ходить пока не получается.
– Я рада, что ты идешь на поправку.
Боже, какой тупой разговор. Приторно вежливый, аж нёбо сводит. Да еще в непроглядном облаке раздражения, излучаемого рядом стоящим Ильей.
– Извини, что отвлекаю. Ты… можешь говорить?
– Д-да… Что ты хотел?
– Нам надо увидеться. Звонил Пешков, они все подготовили, от тебя потребуется новое заявление. Когда сможешь… Мой юрист поможет, когда мне его пригласить? На завтрашний вечер, подойдет?
– Хорошо. Я… приду. Во сколько?
– Давай к семи.
– Давай. От меня что-то еще потребуется? Документы?
– Захвати всё, что можно. Паспорт, копию старого заявления. Закончим, наконец, с этим. Я уже, честно говоря, устал от всего этого.
– Я тоже.
– Тогда, до завтра?
– Да. До свидания, Стас.
– Буду ждать…
Ксю нажала «отбой», поднимая глаза на Илью.
– Куда собираетесь? – наигранно безразлично поинтересовался.
– Надо закончить с делом по аварии.
– А… это теперь так называется?
– Илья, – простонала. – Подумай еще раз, прежде чем в чем-то меня обвинять. Я не хочу сегодня ругаться. Пожалуйста!
– А мы разве ругаемся? – он шумно вдохнул через нос и подошел ближе, положив руку ей на талию. – У нас же все хорошо?
– Надеюсь.
– Ну, и хорошо… – отстранился, направляясь в кухню. – Так куда вы завтра?
– К вам домой. К семи. Придет адвокат.
– Отлично, – с сарказмом «порадовался» Речинский. – У нас дома – это просто супер! А меня не приглашали?
– Смени тон. Это деловая встреча.
Илья достал из плиты противень с десятком запечённых яблок. Запахло очень аппетитно.
– Вот ты правильно сказала: встреча. Встреча, чтоб ее!
– Деловая! – выделила Ксю. – Я приду, подпишу бумажки и всё. Хватит ревновать.
– Я? – он резко развернулся. – Ревную? Нафиг надо! Ты всё равно моя.
Лесина подняла брови:
– Твоя?
– А что, чья-то еще? – подозрительно прищурившись.
– Твоя… Странное определение… – а внутри разлилось тепло от такого. Но не признаваться же в этом Речинскому!?
Еще позже Ксю позвонила Светка, сообщив, что назавтра они с мужем возвращаются домой и ей не терпится увидеться с подругой.
Такой хороший вечер. Ей хотелось бы вот так почаще. Без ссор, без претензий. Может, у них и правда все получится? Она начинала в это верить.
Среда. Январь.
Без малого семь следующим вечером Илья поднимался по ступенькам крыльца виллы номер один, держа Ксю за руку.
Вечер обещал быть «томным», он уже предчувствовал. С юристом, скорей всего, всё пройдет гладко, а вот ужин, который, он знал, запланировал отец на потом…