А вот папачеса, похоже, это не смущало. И пока Илья для себя решал, стоит ли иметь с ней дела, у них тут уже свадьба намечается? Если судить по тому, что он уже назвал ее «возможной будущей мачехой». Хых, да-да! Мачеха, чтоб его! Которая не стесняется встречать «будущего пасынка» в халатике с вырезом до пупка!
Черт! Вспомнив эту картину, младший Речинский сжал зубы: мужской халат… вероятно, его отец одевает его после душа у нее дома! Интересно, не поэтому ли она просила предупреждать о возможном визите? Чтобы не застать ее дома с его отцом?
Как ни пытался Илья ее оправдать, выстраивая логические умозаключения, заталкивая мерзкие мысли о ней поглубже, не мог не напомнить себе, что результат его наивности ужинает внизу. Прямо сейчас. Сидит. Ест. Будто так и надо!
Не выдержав, Речь начал рывками натягивать одежду. Лучше уж он поторчит с Макаром в баре, чем кипятиться в четырех стенах, бесконечно гоняя у себя в мозгах сегодняшнее открытие.
Хватит этого фарса.
Ксения слегка выдохнула, когда место напротив опустело. Она даже выдавила из себя улыбку, чтобы не показать Стасу свое истинное состояние. Все недолгое время, что Илья сидел за столом, они втроем со Стасом и Любой вели непринужденную, насколько это было возможно, светскую беседу. Старались не обращать явного внимания на напряженного младшего Речинского. Люба была неестественно дружелюбна и весела, что, как уже поняла Ксю, ей несвойственно, и поэтому странно. Стас старался не смотреть на сына, видимо привыкший к его хмурому лицу. Ну, а самой Ксюше смотреть на объект ее душевных проблем было не резонно. Она и так чувствовала на себе его темный, напряженный, возможно, злой взгляд. Знакомый. Но на данный момент не отталкивающий, а обличающий. Свидетельствующий о ее… она даже боялась давать определение всему этому.
– Десерт? – послышался голос Стаса, выдергивающий ее из тумана размышлений.
– Наверное, мне уже пора… – пробормотала.
Но Станислав не слушая, распорядился:
– Люба, будь добра. Накрой чай в гостиной.
– Хорошо. – Сама любезность.
После чаепития, не менее напряженного для Ксю, чем весь предыдущий ужин, Лесина всё же вырвалась из дома Речинских, напрочь отказавшись от настойчивого предложения ее проводить или подвезти.
Лишь на перекрестке дорожек, когда она перепрыгивала через особо неприятный участок распаханной дороги, ее обогнал черный внедорожник, посигналив, чтобы она убралась с пути, напугав и, тем самым, загнав ее в грязную жижу по щиколотку, но не остановившись.
Илья.
Да, вероятно, он теперь уж точно больше не заявится к ней. Ни неожиданно, ни, тем более, по приглашению. Одному Богу известно, что он там себе напридумывал!
Но зато теперь всё встало на свои места. К сожалению, напрочь подмочив ее, Ксюшину, репутацию. Пусть она со Стасом и не состояла ни в каких отношениях, кроме соседских, Илья, вероятно, даже об этом не догадывался. А уж после того, как выяснились матримониальные намерения его отца, вряд ли у него остались сомнения в ее распущенности! Ужас!
Добравшись до дома, скинув бывшие когда-то белыми кроссовки, Ксю кинулась к телефону.
Калугины долго не брали трубку, так, что Лесина сбросила и набрала подругу по мобильному.
– Аллё! – расслабленно проворковала Светка.
– Теперь я точно тебя убью!
– Что опять!? – почувствовав, что Светка превратилась в любопытство и слух, Ксю только больше разозлилась.
– Я… я… я даже говорить не могу! Это писец! Совсем! Всё!
– Да что случилось-то? – веселья в голосе поубавилось. – Ты же к Стасику на ужин собиралась! Что…
– Не по телефону!
– И что теперь? Мне до понедельника умирать в незнании?
– Знаешь, я только что сама чуть не умерла! Так что тебе тоже будет полезно!
– Ну, нет, Лесина. Я еще слишком молода, но очень любопытна. Поэтому, – тут она, видимо прикрыла трубку рукой, переговариваясь с кем-то, – я приеду. Ты, надеюсь, спать не собралась еще?
– Я теперь вообще не знаю, когда смогу нормально уснуть!
– Ну, жди тогда. Буду минут через… тридцать. Не смей умирать, пока всё мне не расскажешь!
Едва Ксю положила трубку, как та снова завибрировала.
«Стас.управл.пос.» – высветилось на экране.
Лесиной ну очень не хотелось именно сейчас с ним опять общаться, но, если она не ответит, он может и лично ее навестить.
– Алё?
– Да?
– Ксюша, это Речинский. Ты добралась?
– Да, я дома уже. Всё хорошо.
В трубке помолчали.
– Ксюша, извини, если что-то обидело тебя сегодня. Или, может, не сегодня?
– Нет, ты что, конечно нет. Всё нормально.
– Просто ты меня напугала… тогда, за столом. А потом весь вечер была такой задумчивой… Если это из-за слов моего сына…
– Нет! Извини. Все это, конечно, неожиданно, но дело не в этом… – Ксю, как могла, старалась увести тему от опасной. – Я… просто, кое о чём вспомнила. Неприятном. Вы тут совсем не причём, честно. Но настроение, к сожалению, у меня пропало.
– Могу я надеяться на повторение? Когда ты будешь исключительно в хорошем настроении?
– Да, наверное. Можно, даже, у меня, – ещё раз она подобного в его доме не переживет, точно.
– Отлично. Давай, отдыхай. Я позвоню завтра.
– Х-хорошо, – Ксю положила трубку и вздохнула. Опять она дала ему надежду.
Впрочем, если учесть, что Илья самоустранится, а Стас ей все-таки симпатичен, то можно было бы попробовать… Может быть…
С одним закончились… отношения. С другим – начинаются.
Только вот куда девать тот факт, что они являются руг другу ближайшими родственниками!?