По всему было видно, что сын не ожидал такого предложения. Не думал, что когда-то станет наследником всего? А ведь станет. Больше у Станислава не было никого.
Да. Все-таки упустил он мальчишку в свое время. Жаль.
– Можешь не говорить ничего. Я не давлю. Но именно вот в такой момент, как сейчас, мне бы пригодился человек, которому я смог бы доверить свои глаза и уши, как говорится. Подумай.
– Подумаю, – после паузы. Больше Илья ничего не сказал.
Разговор прервал скрип двери. В палате показалась дежурная медсестра с озабоченным выражением на лице.
– Простите, Станислав Данилович… Тут… женщина вас спрашивает. Вы же знаете, не положено, но она очень настаивает. Говорит, не уйдет, пока с вами не поговорит.
– Ксения?
– Нет. Я не знаю.
– Кто?
– Говорит, что чья-то мама. Я не очень разобрала, она всё время плачет.
Стас автоматически бросил вопросительный взгляд на сына, но тут же кивнул:
– Уж пожалуйста. В долгу не останусь, сами знаете.
– Хорошо, – и девушка скрылась в коридоре.
Через минуту в двери показалась незнакомка в застиранной накидке поверх малинового плаща, едва сдерживающая себя, чтобы снова не заплакать.
– Здравствуйте… – голос у женщины дрогнул. – Станислав, да? – Она покачала головой, вытерла слезы, потом взглянула на Илью, нехотя, как показалось Стасу, кивнула тому в качестве отдельного приветствия.
– Да, это я Станислав, – обеспокоено выдавил мужчина. – Что случилось?
– Я – мама Ксении, бабушка… – женщина громко всхлипнула, – Евочки… – снова всхлип. – Господи, горе-то какое…
Илья встал, чтобы усадить женщину на стул у кровати.
– Что случилось? – торопил Стас. – Что-то с Евой? Снова кризис? Где Ксения?
– Вы не знаете еще? Я поэтому и пришла, – тут женщина завыла белугой, не в состоянии произнести что-либо вразумительное.
Речинские снова переглянулись, глотая внутренний порыв резко поторопить женщину.
– Нету больше Евочки-то нашей, – все же смогла сказать она. – Я поэтому и пришла… Попросить вас, Ксеня рассказывала, что вы важный человек и помогаете в этом деле… Ох, Господи…
– Как нет? Ева…? – он не смог сказать это слово вслух.
– Да, царствие ей небесное, Господи, Боже ты мой… – женщина снова зарыдала.
– Илья, попроси принести воды.
Парень заторможено кивнул.
– Я конечно же помогу, эээ, простите, как вас по имени-отчеству?
– Ирина Ивановна, – представилась посетительница. – Вы уж не оставляйте это так вот… Безнаказанно. Уж помогите, Станислав. Нельзя, нельзя так вот… этого горе-водителя нельзя на свободе оставлять. После такого! Тюрьма по нему плачет!
Мужчина нахмурился, наблюдая за тем, как женщина дрожащими руками подносит к губам стакан, принесенный сыном.
Да, это уже не просто авария. Это уже убийство. Другая статья. Пешков при всем желании уже не сможет легко уйти от ответственности.
Стас качнул сам себе головой. Да. Битва принимает другой оборот. Только утром Юрий звонил и рассказывал, как идет дело. А тут теперь вот как…
– Я понял вас Ирина Ивановна. Чем смогу… Где Ксения сейчас?
– Под капельницей она. В гинекологии почему-то. Колют успокоительное какое-то. Она не разговаривает со мной. Ни с кем. Вот я уж сама к вам и… Простите…
– Не стоит извиняться. Я все понимаю. И сделаю все, что в моих силах. Не переживайте по этому поводу.
Ирина Ивановна встала и, кивнув, направилась к выходу.
– Спасибо, Станислав, – обернулась на секунду. – Спасибо…
После ухода женщины в палате воцарилась тишина. Каждый думал о своем, вспоминая, взвешивая, планируя, сокрушаясь…
Люба готовила ужин, напевая себе под нос на кухне, когда хлопнула входная дверь. Выглянув в окно, выходящее на лужайку перед домом, увидела автомобиль Ильи еще до того, как тот показался на глаза.
– Добрый вечер, – произнесла.
Парень лишь взглянул исподлобья и, даже не кивнув, но, оглядев кухню на предмет готовой еды, развернулся и пошел в сторону лестницы.
Последнее время, с тех пор, как хозяин попал в больницу, прокатившись с этой вертихвосткой, которой права, видимо, купили, в доме редко произносились слова. Илья приходил домой только ночевать, а в редкие случаи, когда появлялся дома днем, только здоровался. Сегодня, видимо, и этого для домработницы было излишним.
Люба всё никак не могла взять в толк, чем не угодила младшему хозяину. Она ни разу не дала повода думать о себе в каком-то неверном ключе. Но с первого же дня, как Илья появился в этом доме, между ними выросла стена отчуждения и негатива. Да, возможно, ему не нравилось, что она имеет виды на Станислава, но ведь он такой… Мужчина с большой буквы. Что плохого, если она иногда позволяет себе о нем мечтать? Ведь не лезет же она со своими романтическими чувствами на показ. Мальчишка как-то заметил то, чего не замечал сам хозяин в течение долгих лет. И теперь выказывает своё несмышленое «фи», делая ситуацию публичной.