А может…
Стас снова взял телефон и набрал домашний номер Ксении, но не нажал кнопку соединения. Он мог бы позвонить ей на мобильный, но признавался себе в трусости, что боится. Боится, что когда она увидит его номер, не возьмет трубку. Не представлял, почему она может так поступить, но это грызло его где-то на уровне подсознания.
Ему казалось, что где-то, в какой-то момент он упустил эту женщину. Когда? До аварии? В момент? Уже после? Он видел эти ее метания, когда она сама уговаривала его о браке, а потом пожалела об этом. Потому и не согласился сразу, хоть и было это самой его голубой мечтой. Сном на яву.
Вот именно, что только сном…
– Станислав, будете чай? – Люба выглянула из кухни.
– Да, дай мне минутку. Сделаю один звонок…
Еще одно нажатие и в трубке послышались длинные гудки. На том конце к телефону долго не подходили, но терпение мужчины было вознаграждено:
– Аллё?
От неожиданности Стас даже растерялся. Посмотрел на трубку, опомнился и снова прижал к уху.
– Ксения? Ксюша?
– Да. Стас? – ее голос казался сонным.
– Привет…
– Здравствуй. Как ты себя чувствуешь?
– Дома и стены помогают. Спасибо. Лучше. Я тебя разбудил? Я хотел…
– Стас, я говорила, что сегодня не смогу. Извини. Прости. Но я правда не могу. Первый день на работе, устала. Илью я отправила домой. Ты пустил его обратно? А то он говорил, что ты его строжишь, без меня домой не пустишь… – по интонации было заметно, что Ксю пытается улыбаться.
– Пущу, не переживай.
– Он еще не вернулся?
– Нет… А давно ты его видела?
– Кажется, – пауза, – с часа два назад, может чуть больше. И не звонил?
– Ну, дело молодое, зеленое. На свидание, может, побежал, забыл обо всем, – пошутил Речинский.
В трубке повисла тишина.
Из кухни снова выглянула Люба и Стас подал знак, чтобы она подавала чай.
– Когда навестишь больного старика? – решился задать он вопрос.
– Никаких стариков я не знаю. А тебя навещу. Сейчас, вольюсь в рабочий процесс и… – пауза. – Погоди, мне в дверь звонят… Я перезвоню. – И Ксюша повесила трубку.
Он даже не успел попросить ее быть осторожней.
Илья только в магазине понял, что не продумал свой план от начала до конца. После всего, что он сегодня, да и до этого, узнал, в голове засела навязчивая мысль: Лесина перебивается с копейки на копейку. И как следствие – экономит на еде. Еще при ее живой дочери он догадывался, что мясо у них только по праздникам и выходным. А сегодняшняя «ватрушка» просто вывела его из себя. Немудрено, что и ватрушкой ее тоже кто-нибудь угостил. Был шанс, что есть ей не хочется из-за тошноты, но то, как она накинулась на кусок пиццы, доказывало обратное. Нет, скорее всего, Ксю все же что-то ест, это было бы смешно: хозяйка виллы в «Лучистом» умерла от голода. Но что, сколько и как часто она ест…
В общем, сам себя не узнавая, Илья прямо из ее дома поехал в ближайший гипермаркет и набрал там всего, что попадалось на глаза. Начиная парой куриных тушек и шматом говядины килограмма на два, и заканчивая несколькими пачками орешков. Что им двигало, он старался не думать. Пусть это будет просто акт человеколюбия. Помутнение рассудка. Бзик.
Но как только Речинский вышел из магазина, держа по три больших пакета с провизией в каждой руке, он вспомнил, что оставил Лесину в доме спящей. Да и не это главное. Главное теперь – убедить ее, чтоб взяла это всё без споров. К седьмой вилле Илья подъезжал, готовясь к войне.
– Илья? – она открыла дверь, ожидая, пока он поднимется по крыльцу. – Ты что-то забыл?
– Не спишь? – решил отвлечь ее парень.
– Нет. Звонил твой отец, разбудил. Я не слышала, как ты ушел.
– Отец звонил? – он просочился мимо нее в двери.
– Да. Я сказала ему, что видела тебя, но ты давно уже должен быть дома.
– Сейчас поеду, – Илья, наконец, разулся, не отпуская из рук пакетов, и прошел на кухню.
– Что это? – Ксю подозрительно покосилась на его груз.
– Разложи…
Ксюша протопала следом за ним и встала в дверях кухни, сложив руки под грудью.
– Илья, что это?
– Еда, – пожал плечами он, оставив поклажу на столе, и шагнул в обратном направлении. – Мне пора.
Но Лесина не собиралась оставаться без объяснений, сторожила выход из кухни. Оставалось только вздохнуть.
– Я не понимаю… Какая еда? Откуда и зачем?
– Из магазина. Обычная еда. Всякая. Ты бы посмотрела, а то мясо разморозится и потечет на что-нибудь…
Это возымело действие. Ксю настороженно, но целенаправленно шагнула к пакетам, освободив пути отступления. Речинский улучил момент и, впрыгнув в кроссовки, вышел из дома, хлопнув дверью. Обойдутся без церемонии прощания.