Проходя мимо темных заборов, за которыми едва просматривались очертания коттеджей, Лесина накручивала себя. Что такого сделал Станислав? Почему они звонили ей, а не ему? Слабое звено? Или наоборот, считают, что она наиболее способна повлиять на него? А может, это вообще не о Речинском речь шла? Но тогда происходящее и вовсе теряло всякий смысл.
Ксю нервно хмыкнула, подумав, что с постельными отношениями угрожающие явно дезинформированы. Но сразу же провалилась в тяжелую, вязкую депрессию. Господи, ну почему все самые плохие вещи случаются с ней? Чем она прогневала Бога? Мало, что она лишилась всего в этой жизни, так даже после этого неприятности продолжают преследовать ее. Когда уже закончится этот год?! Может, в следующем ей хоть как-то повезет!?
Ксю вытерла холодной варежкой заледеневшую на щеке слезу.
Проходя мимо въездных ворот, она остановилась, чтобы переждать проезжающую машину, но автомобиль вдруг затормозил, едва не забрызгав ее талой грязью. Ксю оцепенело продолжала смотреть под ноги, ожидая, когда сможет пройти.
Послышался тихий шорох опускаемого стекла и знакомый голос:
– Ты куда?
Лесина подняла, наконец, глаза, затравленно посмотрев на Илью нездорово поблескивающими глазами. Парень нахмурился, снова поднял стекло и сдал назад, освобождая проезд, который загородил. Вышел, хлопнув дверью, и догнал, уже шагающую дальше Ксю за локоть, останавливая.
– Ау! Ты куда, спрашиваю?
– Я… – голос дрожал. Да и сама она вся тряслась. От холода? – К вам…
К «нам»? Не к отцу, а к «нам»?
– Что случилось?
Она смотрела на него со смесью страха, непонятной надежды и молчала. Из обоих глаз одновременно выкатилось по крупной слезе.
– Эй… – Илья вгляделся в ее лицо. Чертыхнулся, взял за руку и повел к машине. Ксю не сопротивлялась.
Усадив ее на пассажирское сидение, он забрался в авто сам и включил печку на полную мощность.
– Ну? – выжидательно посмотрел на нее.
– У тебя есть салфетки?
Речинский нахмурился. Как-то не требовалось до сих пор.
– Нет.
– Ты, наверное, куда-то торопишься.
– Похрен. Говори, что случилось.
– М-мне звонили…
– Кто?
– Я не знаю… Сказали… – Ксю шумно вдохнула носом, пытаясь успокоиться. – Что, если…
Замолчала.
– Ну! – поторопил Илья. – «Если» что?
– Если мой… любовник не успокоится, то меня ждет «сюрприз» на новый год.
– И ты решила, что тот самый любовник – это мой папачес, так? Других вариантов нет? – он кивнул в область ее талии, которая в обтягивающей серой водолазке едва заметно округлилась. Почему неделю назад он ничего не разглядел?
Она посмотрела ему в лицо:
– Разве что – ты.
Он поднял руки в знак протеста:
– Уволь, это было так давно, что уже почти неправда! Значит, беременна ты все же от отца?
Она в ответ лишь пожала плечами:
– Мы сейчас не об этом.
Точно. Это они еще успеют выяснить.
Илья задумался. Черт. Вот неймется! Отец вроде упоминал, что ей звонили прежде, но без особых условий. Так, припугнуть. А такой поворот уже нельзя просто проигнорировать. Нашли, кого пугать – бабу. Что с нее взять?
– Ты шла к отцу, чтобы рассказать? Почему просто не позвонила?
– Мне… страшно.
Илья вынул из кармана мобильный. Набрал Макара.
– Речь? Что случилось? – «вопрос дня», – подумал Илья.
– Ты где?
– Странный вопрос, братишка. Дома.
– Занят?
– Ну, расслабляюсь перед сменой.
– Может, сначала смена, а потом расслабишься? Очень надо. Я к одиннадцати буду.
– Ну… вообще-то это через двадцать минут. Надо было раньше предупреждать.
– Непредвиденные обстоятельства.
– Лааадно… С тебя причитается…
– Погряз в долгах… Рассчитаемся.
– Гуляй уже.
Закончив разговор, Речинский выкрутил руль в сторону дома.
Станислав сидел перед ноутбуком, внося правки в очередной договор с подрядчиками для строительства крупного объекта. Пока он отлеживал бока в больнице, дела заметно сдали в скорости исполнения, и теперь требовалось нагонять темпы. Работы непочатый край. Илья частично помогал, особенно, если требовалось куда-то съездить, но парень еще учился, поэтому нагружать его в полную силу Стас не планировал. Образование важнее.