В доме был темно, кроме прихожей, где свет оставался гореть и на ночь. Поднявшись на второй этаж, Илья тихо шагал по коридору до своей комнаты, когда заметил узкую щель света в спальне, которая до этого пустовала.
Значит, она все-таки пришла.
Илья не удержался и тихо поскребся в дверь. Никто не ответил. Не услышала? Он слегка надавил на ручку, и створка поддалась.
Внутри было так же тихо, как и во всем доме, комната вообще не отличалась от своего обычного пустующего состояния, кроме того, что на широкой кровати с одного края лежала Ксюша. Спала. Левыми рукой и ногой она обнимала скатанное в валик одеяло. Словно мужчину. Пижамные недлинные штанишки обтягивали ягодицы, а майка в тон не скрывала выступающих лопаток на тонкой спине. И так захотелось лечь сейчас с ней рядом. Прижаться к этой хрупкой спине. А еще лучше, вместо того одеяла…
Речинский не удержался и шумно вздохнул. Потянулся, выключил свет на тумбочке у изголовья, но тут Ксю встрепенулась:
– Кто здесь? – прошептала в темноте.
– Я… – негромко ответил Илья.
Ксю подобралась и села в изголовье.
– Что ты здесь делаешь? В этой комнате.
– Горел свет. Я думал, ты еще не спишь.
– Уходи.
– У тебя все хорошо?
– Нормально.
– Тогда уйду. Спи, спокойной ночи, – парень подошел ближе и дотронулся до ее волос, поблескивающих в темноте золотым.
Ксю увернулась.
– Обойдемся сегодня без прощальных поцелуев. Иди.
Илья усмехнулся.
– Ладно, сделаем это в другой раз, – и прикрыл за собой дверь.
Глава 40 Как дома, но в гостях
Двадцать девятого декабря Ксения проснулась с головной болью. Открыв глаза, она с трудом сфокусировала зрение на настенном узоре, прежде чем с глухим стоном подняться с кровати. Часы показывали начало десятого. Ох, ну она и проспала. Хотя, судя по ощущениям, она проспала бы и дольше, если бы не эта отвратительная мигрень.
Порывшись в косметичке, куда накануне сложила все медикаменты, нашла парацетамол и попыталась проглотить насухо сразу две штуки. Только после этого заметила в уголке на тумбочке графинчик с водой и стакан. Очень кстати.
Переодевшись в теплый большой халат, тот самый, который остался от мужа, она спустилась к завтраку. Конечно, ее ждали.
– Ксюша! Доброе утро! – Стас подкатил свою коляску к лестнице. Он вообще будто бы не испытывал дискомфорта в таком перемещении. – Как спалось на новом месте?
– Спасибо, неплохо. – Ксю мимолетом взглянула на кухню и увидела прищурившиеся глаза домработницы Любы. Да, она тоже знает, что место не совсем новое. Ну, что ж теперь?
– Располагайся, сейчас Любаша накроет нам тут воскресный завтрак! – Стас был доволен. – Люба! Ксении чай, пожалуйста! Кофе она не пьет, если я правильно помню, – предположил он, снова переводя взгляд на гостью.
– Да, верно.
– Эх, если поживешь тут подольше, я научу тебя начинать каждый день с этого чудодейственного напитка.
– Это не повод надоедать хозяевам и злоупотреблять гостеприимством! – Ксю старалась быть вежливой.
– Ну, перестань! Знаешь, я намного счастливее, если мой день начинается с твоей улыбки.
Ксю чуть смущенно улыбнулась, но разговор начал напрягать. Да, она предполагала, что это неотъемлемая часть ее пребывания здесь, но чтоб вот так сразу, в первое же утро…
– Какие на сегодня планы? – поинтересовался Стас. – Я бы предложил тебе прогулку, но сама понимаешь… – он с сожалением хлопнул ладонями по коленям. – Поэтому могу лишь надеяться, что ты проведешь этот день тут со мной.
– У меня есть пара дел, надо кое-куда съездить ненадолго, но, в принципе, я свободна большую часть дня.
Это было правдой, кроме того, что дел у нее никаких не было. Она просто надеялась хоть часть дня провести наедине сама с собой. Возможно, купить пару вещичек для растущего живота.
– Я попрошу Илью съездить с тобой. Все же угрозу пока никто не отменял.
– Я могу и сама. Не стоит беспокоить сына.
– Какое беспокойство, о чем ты! Ладно, давай завтракать!
К этому моменту Люба уже накрыла стол на четверых. Но, как оказалось, Илья в это число не входил. Вместо него к ним присоединилась незнакомая огромная женщина без возраста, оказавшаяся сиделкой. За всё время трапезы она не произнесла ни слова, просто сидела как стена, монументально и неподвижно, кроме механических действий, связанных с приемом пищи. Станислав даже не стал их знакомить. Он лишь пожелал приятного аппетита и забыл обо всех присутствующих, кроме Ксении.