– Привет, – попыталась улыбнуться она.
– Здравствуй, милая, – Станислав тепло ей улыбнулся.
Илья напряженно наблюдал за ней, будто бы чего-то ожидая.
– Нет новостей по тем звонкам?
– Нет пока, я бы тебе сказал, – быстро проговорил мужчина. – Так что, хорошо, что ты пришла. Мне стало спокойнее. Как провела день?
– Хорошо. Шоппинг лечит... иногда.
– Купила что-то стоящее?
– Да так, – Ксю потупилась. – Пару одёжек. Ничего интересного.
– Ужинать? – предложил Стас.
– Дай мне пять минут, я переоденусь.
– Конечно, Люба пока накроет. – Мужчина кликнул домохозяйку, поспешившую начать выполнять приказ и суетиться с удвоенным энтузиазмом. Наверное, Ксения никогда не разгадает эту женщину. Люба казалась ей странной. Что-то неприятное шевелилось в душе, когда она была рядом.
Девушка поспешила подняться на второй этаж. Но стоило зайти в спальню, как следом ворвался Илья, небрежно прикрывая за собой дверь.
– Ребенок не от отца! – выдал он прямо с порога.
Ксю вздрогнула. Обернулась и посмотрела в его темные глаза. Отвернулась и начала снимать теплый свитер. Ей нечего было на это сказать. Откуда бы он ни взял это, ни подтверждать ни опровергать она не собиралась. Но парень не успокаивался. Он подошел ближе, подождал, пока она поправит волосы, снимет наручные часы, глянет на себя в зеркало, и продолжил:
– Я спросил его!
Ксю снова вздрогнула. Спросил?
Устало присев на танкетку возле трюмо, облокотилась на столешницу и вздохнула. Что ей теперь делать?
– Мне пора собираться и уматывать? – предположила.
– Нет.
– Тогда, чего ты добиваешься?
– Я посчитал, что он должен знать.
Ксю кивнула.
– Что теперь?
– Ничего.
– Илья, когда ты что то делаешь, ты делаешь это для чего-то. Так?
– Может быть.
– Для чего ты сказал ему?
– Чтобы он знал. Чтобы открыть ему глаза. Чтобы он перестал считать тебя белой и пушистой.
– Он перестал?
– Нет.
Ксю выдохнула. Стас воистину святой человек! Добрый и отзывчивый.
– Я поговорю с ним. Может даже сегодня. Расскажу ему.
– А мне?
– Что тебе? Ты уже знаешь. Что еще ты хочешь узнать?
– Кто тот "счастливчик"?
"Ты!", чуть было не выкрикнула Ксения, но удержалась. Нет. Она не скажет. Никогда и никому. Светка – и так уже слишком много для этой тайны.
– Это тебя не касается, – сказала она вслух.
– Это... было до или после... меня?
Ксю прикрыла глаза. Любой ответ для Ильи будет неприятным. "До" будет означать, что она наврала, когда говорила, что он первый за долгое время. А "после" – значит, что она легко и быстро прыгнула из одной постели в другую. Впрочем, и первый вариант этого не исключал
– Не важно.
Илья поджал губы. А после развернулся и вышел из ее комнаты.
Осталось дождаться момента, когда она лицом к лицу поговорит об этом со Станиславом.
Люба накрывала на стол и едва сдерживала рвущуюся наружу злость. Мало ей было, что эта Ксения обратила внимание Стаса на себя, хоть и редко появляясь в доме, так теперь он поселил ее тут! И что прикажете теперь делать ей, Любе? Мужчину уводили прямо из-под носа! А эти шепотки с сыном хозяина! Что же, кроме нее этого никто не замечает? А еще Любе казалось, что девка что-то скрывает. Помимо ее связи с обоими Речинскими. Но что, Любе пока разгадать не удавалось. Она лишь надеялась, что в день уборки, скорее всего даже завтра, ей удастся хоть что-то выяснить! Только бы попасть в ее спальню.
От раздражения тарелки гремели резче, вилки выпадали из рук.
– Люба? – послышался голос Станислава из гостиной.
– Да?
– Не могла бы ты уточнить у Ксении, что ей можно или нельзя есть. Я забыл, а она уже наверху.
– Конечно, а что случилось?
– Эээ... – Станислав замялся. – Просто сходи и узнай. Может, ей положена какая-то диета? Мало ли. После всех стрессов, свалившихся на нее, немудрено подхватить язву.
– Хорошо.
Ну, вот откуда эта забота? У нее никогда никто не интересовался, что она хочет кушать, а что нет. Если ей и было доверено составлять меню в этом доме, то все равно все согласовывалось с хозяином. А она прожила тут меньше суток, а уже будет ставить условия?
Женщина поднялась на второй этаж, успевая заметить, как из спальни Ксении выходит Илья. Бросив на нее предупреждающий взгляд, он скрылся у себя. Люба резко развернулась и снова спустилась в гостиную.
– Что? Узнала?
– Нет.
Мужчина нахмурился.
– Почему? Она занята?