– Я побоялась отвлекать... Там... Илья.
– Где?
– У нее.
– В смысле? Что он там делает?
– Я не знаю, я лишь видела, что он там...
Глава 42 Не вся правда
– Илья! – послышался громкий оклик отца снизу. – Илья! Спустись!
Блин, чего надо? Чего так орать? Помирает, что ли?
Оторвавшись от компьютера, который только-только загрузился, парень нехотя поднялся со стула и вышел из комнаты.
– Что ты хотел? – спросил уже внизу.
Отец выглядел настороженным и недовольным.
– Что ты делал в комнате Ксении?
– Я? – Илья пробежался глазами ко входу в кухню, где по какой-то совершенно неведомой причине срочно перестали греметь все тарелки.
– Ты!
– Общался. – Он притворно выпучил глаза. – Прощения еще раз просил.
– Илья... – тон отца стал еще более напряженным. Даже предупреждающим.
– Ну, что "Илья"? Она живет с нами в одном доме, я что, не могу зайти к ней, перекинуться парой слов?
– Даже я себе такого не позволяю!
– Ну, а я позволяю...
– Спальня женщины, если ты нее ее муж… или любовник… закрытая территория! Если только она сама тебя позвала, в чем я сомневаюсь! Иначе, когда человек хочет пообщаться, он выходит в общую гостиную.
– Ты что, учишь меня светским манерам сейчас? – Под развязным тоном Илья старался не показать, как раздражен.
Ответить отцу не дала сама Ксения, показавшаяся на лестнице. Одетая всё в тот же необъятный махровый халат, который, впрочем, шел ей, несмотря на размер, она аккуратно ступала по ступенькам, опустив глаза. Светлые кудри собраны в хвостик на затылке, глаза едва подкрашены, видимо еще с утра. Красивая, хоть и бледная.
Речинский старший тепло ей улыбнулся. Илья, глядя на него, тоже попытался нарисовать у себя благодушное выражение лица. И надеялся, что у него получилось. Нет, он, правда, рад был бы видеть ее здесь, если бы не обстоятельства. Она, вся такая беременная, и отец, приторный и подозрительный. Ему больше нравилось приходить к ней. Его вообще, почему-то, тянуло в тот дом.
– Проходи, Ксюшенька, – у Ильи свело челюсть от такого обращения. – Люба уже накрыла. Как ты себя чувствуешь?
После такого, вроде бы простого вопроса, Ксю резко подняла голову, и чуть споткнувшись, крепче схватилась за перила. Илья, как и отец инстинктивно, дернулся к ней, но помощь не потребовалась.
– Аккуратнее!
– Всё хорошо, – мимолетный взгляд на Илью и снова улыбка отцу.
– Слава Богу! – он покатил коляску к столу, – Люба сегодня расстаралась, – похвалил он домохозяйку. – Красиво и вкусно... надеюсь, – он бросил лукавый взгляд на женщину.
Любовь зарделась, смущенно улыбнулась хозяину, еще раз поправила приборы на столе.
Стерва! Натрепала папачесу и радуется! Найти бы на нее управу. А то папаша со своей безграничной добротой всех тут облагодетельствует. Откуда он такой подкаблучник взялся?
Станислав смотрел на гостью, пытаясь не спускать взгляд ниже ее лица. Очень хотелось получить визуальное подтверждение словам сына, но ее домашний халат не позволял разглядеть детали, видимо еще не совсем заметные. Миллион вопросов кружил в мыслях, но озвучивать их ей, да еще при таком количестве людей, было бы неприлично. Ксюша свое положение скрывает, по крайней мере, от него, поэтому он считал себя не в праве обсуждать чужие тайны в открытую.
Но глаз отвести от этой женщины он не мог, как ни старался. Такая она нежная, хрупкая… А в этой одежде она казалась еще меньше. И вот, эта женщина каким-то совершенно непостижимым, почти фантастическим образом ускользает. Ребенок от другого мужчины, тем более Стас понятия не имеет, в каких она с тем мужчиной отношениях, это в любом случае серьезно. Он понимал, что удержаться и не поговорить об этом с ней он не сможет. Надеялся только, что такой разговор не будет лишним для нее переживанием.
– Станислав, – услышал он голос Любы, выныривая из размышлений. – Вам положить добавки?
– Нет, Любаш, спасибо. Я лучше место для десерта оставлю. Но всё было вкусно, спасибо!
Женщина в ответ улыбнулась. Вот же ж тоже красивая, не дура, преданная, и если верить Илье, симпатизирует Станиславу. Да он и сам не раз замечал эти ее взгляды, совершенно не подходящие рабочему или дружескому определению. А вот не видит он в ней даму сердца. А как было бы всё просто тогда! Даже ухаживать не пришлось бы. И уговаривать вместе жить. И приручать. Но, видимо, так устроен Стас, что легких путей не ищет подсознательно. Кто-то придумал, что мужчины по природе своей – охотники. Вот он на себе и испытывает всю прелесть такой охоты. Знать бы еще, будет ли она успешной? Пока что, он, хоть и идет по следу, ему постоянно что-то мешает. И чаще – сам объект «охоты». Может, не судьба? Он надеялся, что вот разберутся они с этим судом, с угрозами, со здоровьем его… И тогда уж он возьмется за дело со всем своим рвением. А теперь… Все стало так шатко…