Хупер был агрессивным полицейским, который считал, что никогда не ошибался. Мардж назвала его «фюрером», и Дуг не мог не согласиться. Хупер определенно использовал тактику гестапо при аресте Рэя, и Дуг был уверен, что солгал о некоторых компрометирующих заявлениях, которые Рэй должен был сделать до того, как детектив включил свой магнитофон в комнате для допросов. Рэй поклялся, что никогда не делал заявлений, но не было никакого способа доказать, что Хупер сфальсифицировал свой отчет.
«Ты разговаривал с Рэем?» - спросила Мардж.
«По телефону перед выходом из офиса».
"Как он поживает?"
«Он казался спокойным. Говорил о том, чтобы пойти в лучшее место, стоя рядом с Господом. Я рад, что он нашел религию. Это помогает ему принять. . . Что должно случиться."
Дуг облизнул губы. Ему было трудно говорить о казни.
«Слушайте, народ! - крикнул Тад Спенсер, представитель Департамента исправительных учреждений по связям с общественностью. «Мы отправимся в путь через минуту. Просто напоминание. В смотровой комнате будут стоять медики на случай, если кому-то из вас понадобится помощь, и после того, как вы войдете в смотровую, разговаривать нельзя. Любые вопросы?"
Спенсер выставил несколько репортеров, но адвокаты были тихими и мрачными. После последнего вопроса Спенсер загнал свидетелей в фургон. Они пошли закоулками до тюрьмы. По пути они проезжали милицейские машины в нескольких местах. Они были там, чтобы расправиться с протестующими, скандировавшими возле тюрьмы. Дуг 5
ФИЛИПМАРГОЛИН
заметил, что полицейские перестали разговаривать и смотрели в проезжающий мимо фургон.
По пути в исправительное учреждение фургон миновал ограждение «Циклон» и колючую проволоку.
«Я видела старые кадры кинохроники Восточного Берлина 1960-х годов, - сказала Мардж.
«Есть сверхъестественное сходство. Заставляет задуматься, находимся ли мы еще в Америке ».
Дуг не ответил. Он плохо себя чувствовал и был благодарен за то, что в смотровой были медики. Он не думал, что его вырвет или он потеряет сознание, но не мог быть уверен.
Внутри тюрьмы Дуг прошел через металлоискатель и проштамповал руку. Затем все ждали в удобном офисе, где были предоставлены кофе и фрукты. Дуг тоже не трогал. Амайя Латроп, помощник А.Г., подошла к нему и заявила, что ему, должно быть, действительно тяжело видеть казнь. Она была настолько искренне сочувствующей, что Мардж расслабилась. Вскоре они с Дугом разговаривали с Мартином По, который нервничал не меньше остальных. Вскоре стало ясно, что никто, кроме Стива Хупера, не был особенно доволен тем, что должно было произойти. Детектив сидел в одиночестве, выглядел расслабленным и счастливым, когда закусывал, балансируя тарелку с фруктами на коленях. Общее беспокойство усугублялось пением демонстрантов на Стейт-стрит, достаточно громким, чтобы его можно было услышать в офисе.
В одиннадцать тридцать Тад Спенсер повел свидетелей в камеру смерти в задней части тюрьмы. Каждый раз, когда их переводили в новое место, напряжение Дуга резко возрастало, и он сожалел о своем решении прийти в тюрьму трезвым. Когда они шли по безмолвным коридорам, он почувствовал головокружение и снова забеспокоился об обмороке. Разговор помог бы, но все были настолько взволнованы, что Дуг боялся, что одно слово будет звучать как грохот тысячи случайно упавших тарелок. Он все равно не мог придумать, что сказать.
К тому времени, когда свидетелей привели в камеру смерти, было немного за полночь. Зона просмотра была клаустрофобно маленькой, примерно восемь на двенадцать. Свидетели стояли на возвышении. Перед ними было окно, закрытое занавеской. Тишина была братан-6
ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ITI VE
Это объяснялось только тем звуком, который издавали репортеры, когда их карандаши царапали блокноты.
В двенадцать двадцать занавес поднялся. Рэй был привязан к каталке.
В его вены были вставлены внутривенные трубки. Их прикрепляли к стеклянным трубкам, торчащим из стены. Трубки будут поставлять смертоносные химикаты, которые положат конец жизни Раймонда Хейса. За стеной - невидимый - был палач.
Со своего места на платформе Дуг мог смотреть на своего клиента сверху вниз.