Малих оттолкнул стул и вскочил.
— Ты знаешь, где находится ферма?
— В тридцати километрах отсюда.
— Собери своих людей.
— Три полицейские машины с дюжиной вооруженных автоматами людей готовы ехать.
— Если Гирланд находится вместе с ними, нам понадобится втрое больше, — сказал Малих. — Займись этим!
Большой зал, каменные плиты пола и грубая мебель не обещали никакого комфорта. Огромный почерневший от копоти камин находился в центре помещения. Гирланд подумал, что зимой тут, вероятно, настоящий ледник. Трое прибывших сидели на стульях с прямыми спинками. Жан Браун и его жена разместились на длинной деревянной скамейке, спиной к печке.
Жан Браун был крепкий мужчина лет тридцати. Его круглое, мясистое лицо и спокойные серые глаза вызывали доверие.
Бланка, его жена, казалась на пять или шесть лет моложе его. Маленькая блондинка с приятным лицом, она производила впечатление спокойной и решительной женщины, что понравилось Гирланду. Он чувствовал, что на нее можно рассчитывать в случае опасности.
На Браунах были довольно поношенные джинсы и черные блузы. Они уже спали, когда Мала постучала к ним в дверь, обрисовала ситуацию и попросила о помощи. Они не колебались ни секунды. Пока Мала добежала до машины, они быстро оделись. Жан открыл ворота сарая, и Гирланд вкатил туда «мерседес».
— Будет лучше, если вы не будете знать подробностей, — сказал Гирланд. — Чем меньше вы будете знать, тем лучше будет для вас и для нас. Нам необходимо перейти границу. И не только для того, чтобы спасти себя, но и для того, чтобы избежать международного скандала. Один из агентов безопасности идет по нашим следам: самый опасный из всех. У нас есть деньги, так что тут проблемы нет. Мы готовы заплатить большую сумму за переход через границу.
Жан изучал некоторое время Гирланда, потом покачал головой.
— Деньги не помогут вам перейти границу, — спокойно проговорил он. — Наблюдение за австрийской границей немного ослаблено в последнее время. Но автоматическое устройство всегда на месте. Если они вас заметят, то могут поднять по тревоге пограничников и закрыть границу. Но я знаю, как можно пересечь ее. Нужно идти пешком по очень трудной дороге четыре дня. По тридцать километров в день.
— А нельзя проделать часть пути на машине?
— Они будут наблюдать за всеми дорогами. Нет, это слишком рисковано. Самое верное — идти пешком и избегать людных мест.
Понимая, до какой степени Жан может быть полезен, Гирланд спросил его:
— А если бы вы пошли вместе с нами? У нас есть деньги. Мы разделим их.
Жан и Бланка обменялись взглядами.
— Нет, это невозможно, — ответил Жан, но голос выдавал его сомнение.
— Вы хотите жить здесь до конца ваших дней? Какое будущее вас ждет? — Гирланд оглядел помещение. — Вы практически ничем не располагаете, и у вас нет надежды улучшить вашу жизнь. У нас есть доллары. Мы разделим их на пятерых. Вы вдвоем получите двенадцать тысяч и с этим вы можете прекрасно чувствовать себя в Германии, Австрии, Франции и где захотите.
Бордингтон схватил чемодан и прижал его к себе.
— Вы не имеете права распоряжаться этими деньгами! — с силой крикнул он. — Они вам не принадлежат…
Все спокойно посмотрели на него, потом Мала сказала:
— Они и вам не принадлежат, Алек… Я прошу вас, не будьте глупым!
— Вы все время говорите мне, что я глупый! — запротестовал Бордингтон. — Разве вы не видите, что я пытаюсь охранять ваши интересы? Этот…
— Алек! Достаточно! — сказала Мала. Она встала и направилась к нему. — Дайте мне чемодан!
Бордингтон некоторое время смотрел на нее, потом отдал чемодан.
— Хорошо, возьмите его, — дрожащим голосом проговорил он. — Вы разрушаете свое будущее. Вы говорите, что я глупый, но это вы не отдаете себе отчета в том, что делаете.
— Нет, я знаю, что делаю. Я покупаю нашу свобода, — возразила Мала. Она повернулась к Гирланду и указала на чемодан. — Деньги там.
— Двенадцать тысяч, — сказал он Жану. — Они будут ваши, если вы поможете нам перейти границу. Потом вы можете вернуться.
Жан встал.
— Нам нужно обсудить это. Простите. — И взяв Бланку под руку, он увлек ее из комнаты.
— Вы можете себе позволить раздавать деньги, — с горечью сказал Бордингтон. — Для вас это легко. Вы с Дори получите в три раза больше.
Гирланд посмотрел на него, с трудом скрывая негодование.
— Знаете, вы совсем не обязаны идти с нами. Ваша часть на столе, шесть тысяч долларов. Возьмите их и возвращайтесь в Прагу, если хотите.
Бордингтон бросил на него убийственный взгляд.