Он сел в машину Смерна и включил мотор. Смерн сел рядом с ним.
Машина рванула с места, оставив позади облако пыли.
Гирланд очень хотел знать, сколько времени потребуется для того, чтобы расчистить проход в шахту и продолжить их преследование. Он понимал, что шансы остаться в живых были минимальными, но он никогда не терял надежды. — «Был бы я один, — думал он, — было бы проще смотреть фактам в лицо, но присутствие этой девушки чрезвычайно осложняет положение».
Они оставались у выхода из галереи, слушали треск автоматов и смотрели на прожекторы, освещавшие землю, перерытую пулями.
Мала с ужасом смотрела на трупы.
Наконец Гирланд выпрямился, взял Малу под мышки и заставил встать.
— Достаточно! — сухим тоном сказал он. — Перестаньте вести себя как ребенок! Вы меня слышите?
Дрожа с ног до головы, она цеплялась за него. Он резко оттолкнул ее. Она отскочила и, шатаясь, прислонилась к стене. Потом он поднял руку и дал ей хорошую пощечину.
Мала подскочила, она задыхалась. В тот момент, когда она открыла рот, чтобы закричать, он снова ударил ее по лицу и на этот раз с такой силой, что она упала на песок. Он снова рванул ее, заставляя встать.
— Теперь лучше? — он обнял Малу. — Ну, моя прелесть, будьте умницей! Я вам помогу, но нужно, чтобы и вы помогли мне.
— Вы сделали мне больно! Вы так больно ударили меня!
Гирланд улыбнулся.
— Я был вынужден. Вы ведете себя, как маленькая девочка.
Она подняла руку. Гирланд понял, что она собирается ударить его, но ничего не сделал, чтобы отклониться. Мала влепила ему пощечину со всей силой, на какую была способна. Стоя неподвижно, он смотрел на нее.
— Ну… можете продолжать, если это вас успокоит, — сказал он.
Она посмотрела на него, и он увидел на ее лице смущение.
— Простите меня, — сказала она. — Я очень разозлилась. — Она подошла к нему и поцеловала в щеку. — Вы меня прощаете?
— Конечно.
— Что мы будем делать?
Гирланд облегченно вздохнул. По крайней мере один вопрос решен.
— Мы должны выйти отсюда. Это будет тяжело, но нам это удастся. Мы отправимся по галерее, которая ведет в Австрию. — Он притянул ее к себе и прижался к ней губами. — Через три дня я угощу вас самым роскошным обедом в Париже.
Она посмотрела на него и заставила себя улыбнуться.
— Решено, — ответила она.
Они углубились в галерею. Гирланд нес рюкзак, а Мала держала свечу. Им понадобилось около двух часов, чтобы дойти до места разветвления галереи. Чем дальше они продвигались, тем тяжелее становилось дышать. Гирланд давно освободился от пиджака, а теперь снял рубашку. Мала сняла свитер и была в джинсах и лифчике.
— Ну вот мы и дошли, — сказал, задыхаясь, Гирланд. — Мы повернем направо и начнем все сначала. Как дела?
— Не слишком плохо, — сказала она, — но мне мешают брюки.
Она дернула застежку и сняла пропитанные потом джинсы.
Гирланд не спускал глаз с фигуры молодой девушки. Она повернула к нему голову.
— Валяйте! Хорошенько посмотрите на меня! Надеюсь, я вам нравлюсь?
Он улыбнулся ей.
— Вы очаровательны. Через три дня мы будем с в<ми заниматься любовью. Согласны?
— Согласна, — сказала она.
Они пошли по другой галерее. Воздух в ней казался немного свежей, и они шли быстрей. Затем Мала остановилась.
— Я больше не могу. Можно немножко отдохнуть?
— Ну, разумеется, — ответил Гирланд. — Он взял у нее свечу и бросил на землю рюкзак и автомат. — Отдыхайте! Вы это заслужили, а я пойду и взгляну, что впереди.
— Не покидайте меня!
— Ну что вы, моя прелесть! — проговорил Гирланд. — Ведь я уйду не больше, чем на две минуты.
— Я вас прошу… — Теперь она лежала и смотрела на него умоляюще. Пламя свечи окружало ее танцующими тенями. — Погаси свечу… — шепнула она. — Прошу тебя!
Он понял и почувствовал сильное желание поцеловать ее. Он задул свечу и лег рядом с ней.
Для них время остановилось. Опасность, границы — все было далеко. Они чувствовали только друг друга.
Гирланд первым вернулся к реальности. Его рука продолжала гладить спину Малы. Успокоенная, тяжело дыша, она оставалась неподвижной.
Он прислушался к плеску воды и стал думать о трудном пути, который их ожидал.
— Не двигайся, — сказал он. — Подожди меня.
Он встал.
— Не покидай меня, — прошептала она, пытаясь удержать его.
— Успокойся, — сказал он, отводя ее руки. Он надел брюки и нашарил свечу. Зажег ее и пошел по галерее.