Всё очень просто.
Информация.
Вы даже не представляете, что может поведать родителям дитя с цепкой памятью, взахлёб рассказывая, как оно играло с другими детьми, если ему задавать правильные вопросы. А вопросы аристо задавать умели.
Ни один Род не держал нахлебников. Каждый его член обязан был приносить пользу семье. И чем старше становился член Рода, тем больше обязанностей на него возлагалось. Это было вполне нормальной практикой.
— Попрошу минуточку внимания, — зычный голос Демьяна Остаповича заставил зал постепенно замолчать. Через несколько секунд стихли даже шепотки. — Пётр! — он поманил Полозова рукой. — Подойди, пожалуйста сюда.
Огибая гостей, которые с любопытством и предвкушением смотрели на именинника, Пётр направился к дяде.
Приобняв парня за плечо, Державин приосанился, с гордостью смотря на парня.
— Мой дорогой племянник, — он приподнял хрустальный бокал с искристым содержимым. — Этот день, поистине знаменательный. День твоего первого совершеннолетия. — Минуточку, — улыбнулся Демьян Остапович, когда его речь была прервана раздавшимися аплодисментами. — Дайте же договорить, — он шутливо нахмурил брови, но никого не смог обмануть напускной сердитостью.
Пётр слишком хорошо знал своего дядюшку, чтобы понимать: Державин сейчас находился в благостном расположении духа. Как впрочем и всегда, после пары-тройки бокалов игристого.
— С моей стороны, не будет зазорным признать, что я выдержал серьёзный бой, когда грудью отстаивал твой подарок, Пётр, — он покосился на свою супругу — Ольгу Радиславовну Державину, которая старательно сдерживала улыбку. — Ох, как же я дрался! Это была неравная битва! — он сделал большой глоток из фужера. — Но, я всё-таки победил, мой дорогой племянник. Не буду долго тебя мучить… Выпьем, друзья! За здоровье моего племянника! До дна! — одним махом допив содержимое фужера, он по-молодецки грохнул его оземь.
Выудив из кармана что-то блестящее и продолговатое, он решительно вложил это в руку парня.
— Владей, дорогой! Только дай мне слово, что сядешь за руль только завтра!
«За руль⁉».
На мгновение Пётр подумал, что ослышался. Нет, это решительно невозможно! Этого просто не может быть!
Вот только тяжёлый металлический брелок с логотипом «Барсъ» ясно давал понять, что ошибки быть не может. Ему подарили то, на что он даже не рассчитывал, а мог только втайне мечтать, пока не достигнет полного совершеннолетия — пароцикл.
— Ну? — дядя был полностью удовлетворён моим ошарашенным видом. — Даёшь слово?
— Да, конечно, — сглотнул Пётр, попытавшись взять себя в руки. Конечно же ему хотелось немедленно сорваться и выбежать во двор, чтобы посмотреть на свой подарок, но каким-то запредельным усилием воли Пётр сдержался, понимая, что, как виновник торжества, он не может наплевать на всех и бежать любоваться «Барсом». — Обещаю, конечно.
— Вот и хорошо! — пророкотал дядя. — С днём рождения!
То, как его поздравляли, практически не отложилось в памяти. Петру жали руки, обнимали, хлопали по спине, желали долгих лет, дарили что-то, но в голове был полный сумбур. Он даже пропустил несколько шпилек от Ирины Некрасовой, чего прежде никогда не случалось.
Все мысли занимал подарок и принятие того факта, что теперь ему не нужно будет отлучаться из дома, чтобы тайком погонять на стареньком пароцикле, который он арендовал у одного дельца за весьма приличные суммы.
Самостоятельно управлять транспортным средством в империи разрешалось только с восемнадцати лет, или как в Петином случае — с шестнадцати, но с письменного разрешения родственников, оформленного и заверенного в канцелярии, как того требовал закон.
Выправить подобные бумаги для Державина было плёвым делом. И практически невозможным — добиться его согласия на это.
Вернее не его, а Ольги Радиславовны, которая всегда предосудительно относилась к пароциклам, как к ненужной опасной забаве, отдавая предпочтение более надёжным видам транспорта — паро-кэбам.
Державин был абсолютно прав в том, что ему пришлось выдержать серьёзную схватку, чтобы продавить это решение. Парень не знал, как он это вообще сделал и чего, в конце-концов, это ему стоило, но факт остаётся фактом.
Петя отныне может совершенно законно ездить по Светлореченску, да и не только по нему, более не скрываясь, что значительно облегчает его дальнейшую жизнь.
— Мои поздравления, сын! — голос Полозова-старшего моментально согнал с Петиного лица мечтательное выражение. — У меня тоже есть для тебя подарок. Не «Барсъ», конечно, тут Демьян с Ольгой даже меня удивили, но что-то не менее важное. То, что поможет тебе! — с этими словами он протянул мне знакомый футляр, обтянутый чёрным бархатом. — Возьми, пожалуйста. От чистого сердца.