О результатах торговой деятельности Лазарини Назир регулярно информировал Москву, поскольку на начальном этапе сделки именно «представитель Лазарини вел переговоры с министром финансов Сулейманом по поводу бензина. По многим моментам условий, выдвигавшихся А. Сулейманом, Лазарини дал положительные ответы. Оставалось договориться окончательно о цене, что также как будто не представляло больших затруднений. Однако сделка не состоялась. Абдулла Сулейман за все время переговоров добивался максимума уступок, как для правительства, так и для себя». Необходимость этого итальянец мотивировал тем, что, во-первых, хранение доставляемого одновременно большого количества горючего представляло определенный риск, а у представительства того же «Шелл» он брался только по мере надобности. Во-вторых, советский бензин, выгодней по цене, не совсем устраивал саудовское руководство в финансовом отношении, ибо приходилось платить золотом, в то время как представительство «Шелл» свои расчеты производило через таможню (пошлины за ввозимый им товар). В последний же момент Лазарини заявил, что должен ждать истечения срока договора с агентом «Шелл», что должно было произойти через шесть месяцев. «Хотя он окончательно не отказался и все еще продолжает вести переговоры насчет цены бензина, все же к настоящему времени интерес к нашему бензину, несмотря на очевидную выгодность его, как в отношении цены, так и условии кредита, ослабел. Не приходится говорить, что если эта сделка не состоится, то это произойдет не по тем причинам, о которых говорит Сулейман».
Лазарини имел обширные деловые связи среди местного купечества и был весьма заинтересован в реализации советских товаров. При этом думал он и о своей собственной выгоде, поэтому незначительные результаты его деятельности на том этапе связаны были скорее с отсутствием интереса к торговле нашими товарами у местных коммерсантов. Причиной этого являлся, главным образом, торговый застой и отсутствие спроса со стороны купцов. Однако Н. Тюрякулов не теряет надежды изменить ситуацию. «С приближением хаджа можно ожидать некоторого оживления, по крайней мере на продовольственном рынке. Было бы очень желательно, чтобы Востгосторг шел по возможности навстречу Лазарини. Между прочим, во время переговоров с Сулейманом предметом особых разговоров было качество нашего бензина и тара. Действительно, неизвестность нашего бензина до некоторой степени ослабляет позиции Лазарини. Последний говорил о своем желании (если это» окажется возможным) получить 2–3 тыс. ящиков бензина в качестве пробной партии. Мы указывали на затруднительность транспортировки такого небольшого количества бензина. Было бы желательно, чтобы Востгосторг рассмотрел этот вопрос и при возможности осуществления этого пожелания Лазарини вступил бы с ним в переговоры».
На пути к бензиновой сделке советскому полпреду пришлось столкнуться и с явным недовольством других сторон. Так, полпредство посетил поверенный в делах Персии Айн-уль Мульк. «Айн-уль Мульк твердо и непоколебимо убежден, что основной причиной кризиса является стремление СССР посредством демпинга дезорганизовать Европу и Америку и ослабить их, как политических противников СССР. Мои указания и ссылки на крупных европейских и американских экономистов, официальные бюллетени и свидетельства различных бирж и конъюнктурных институтов, опровергающих ложь о демпинге, мало подействовали на Айн-уль-Мулька. Он ничего не читает и не хочет читать, так как без литературы все знает. Он, например, знает, что в Рептте агенты нефтесиндиката местных шоферов снабжают даровым бензином — советским — с тем условием, чтобы они этот бензин продавали в Ширазе и южных районах Персии в целях вытеснения английской продукции. Все мои дальнейшие пояснения также не помогли. Он остался со своим убеждением».
22 апреля 1931 года Назир договорился с Ф. Хамзой о возобновлении переговоров в начале мая. При этом Хамза заявил, что правительство его страны хотело бы получить материальные выгоды, на что Н. Тюрякулов ответил, что об этом удобнее говорить в процессе переговоров. При этом же свидании Ф. Хамза заинтересовался ценами на советские нефтепродукты и сообщил, что правительство намерено купить бензин. 28 мая полпред изложил ответ на письмо Хамзы о хиджазских условиях снятия запрета с советской торговли, проинформировав его о том, что советское правительство могло бы предоставить бензин в кредит «и, поскольку геджаспра не имеет возражений против советского проекта, предложил подписать дружественный договор. Подписание же торгового договора может быть отложено, если геджаспра считает заключение этого договора преждевременным».
При дальнейших встречах с Ф. Хамзой Назир старался убедить того, что не следует настаивать на компенсациях по линии паломничества и вакуфов, поскольку материальные выгоды могут быть получены от расширения торговых связей с СССР. 17 июня 1931 года Н. Тюрякулов виделся с королем и развил свою аргументацию о выгодах и возможностях расширения торговли с СССР. Во всех своих беседах полпред подчеркивал, что для получения товарных кредитов необходимо отменой исключительного режима для советских товаров устранить создавшееся в Москве от этой меры неблагоприятное впечатление. Хиджазцы ограничились заявлением Хамзы от 13 июня, что «исключительный режим» отменен, но только в отношении правительственных поставок. 22 июня Хамза передал ответ короля, заявившего, что он решил вступить в непосредственные переговоры о покупке бензина и отказался от намечавшейся ранее из внешних соображений формы общих торгов с советским участием. 23 июня по вопросу о закупке бензина и других товаров начались переговоры между министром финансов А. Сулейманом и Н. Тюрякуловым, и уже 2 августа представителем Востгосторга Джерквеловым и хиджазским министром финансов был подписан договор о поставке в кредит нефтепродуктов. Договор был скреплен подписями советского полпреда и наместника короля в Хиджазе принца Фейсала.
При заключении нефтяной сделки Н. Тюрякулов не ставил задачи обеспечить советской стороне немедленного формального обещания саудовского правительства в вопросе урегулирования интересующих СССР проблем: политического договора, торгового договора и отмены «исключительного режима». Нефтяная сделка явилась своего рода пробным камнем и имела для СССР особое значение в плане отхода саудовского правительства от крайне осторожной и робкой позиции в отношении юридического оформления существующих политических и торговых связей. Она показала на деле выгодность расширения отношений с СССР и укрепила позиции министра финансов и его группы, которая неустанно старалась убедить короля в необходимости использовать дружественное отношение со стороны СССР для содействия Хиджазу в преодолении им финансовых и экономических затруднений. Отныне советская сторона получала возможность при новых запросах поставок со стороны саудовцев занимать более твердую позицию и решительно добиваться урегулирования интересующих ее вопросов.
Для организации серии совещаний с министром финансов было использовано пребывание в Хиджазе уполномоченного Наркомвнешторга Юрьева. На этих встречах детально обсуждались все возможности будущих торговых отношений и вновь был поставлен перед саудовской стороной вопрос о необходимости политического договора и «уравнения нашей торговли» с торговлей других стран. Переговоры с министром выявили его заинтересованность в торговле с СССР, вызванную, главным образом, нефтяной сделкой. В октябре А. Сулейман выехал в Эр-Рияд к королю, и у Н. Тюрякулова появились все основания полагать, что «его доклад был построен по линии необходимости активизации отношений с СССР и удовлетворения наших требований о договоре и оформлении положения нашей торговли».
Правда, из тактических соображений внешнеполитического порядка аль-Сауд предпочел временно убрать со сцены министра финансов и поручить переговоры с иностранными кредиторами менее «одиозным» деятелям. Но, по существу, положение и влияние А. Сулеймана и его группы не изменились, что значительно облегчало задачу по юридическому оформлению отношений СССР с саудовским государством. Объективная обстановка в Хиджазе — финансовые и экономические затруднения, усиление английского нажима и стремление аль-Сауда обеспечить выход из кризиса путем изыскания новых ресурсов, не связанных с опасностью дальнейшего закабаления страны иностранным капиталом, — являлась достаточно благоприятной для использования «оружия товарных кредитов» в интересах укрепления советских политических и экономических позиций и подведения под них необходимой правовой базы.