Так было и с одним из последних крупных заказов, адресованных ответственному сотруднику I Восточного отдела НКИД Полякову. «Прилагаю при сем список — заказ в Торгсин, прошу Вас не отказать в любезности передать его для срочного исполнения в Торгсин. Веши отправить с международной почтой на имя Полпредства, приложить счет (в английских золотых фунтах). Расчет будет произведен немедленно по получению счета через Финансовый Отдел Наркоминдела. Часть вещей предназначена для нужд Полпредства, а другая — для представительских целей. Ввиду этого я счел возможным обратиться к Вам с указанной просьбой и в надежде, что Вы со своей стороны дадите указания Торгсину в смысле быстроты исполнения заказа и хорошего качества товара».
Сам список товаров весьма показателен: очевидно, что основной акцент был опять-таки сделан на подарки, соответствующие запросам местного населения (ткани, духи, сладости), и лишь небольшая часть — спиртное — предназначалась для внутренних нужд:
«Полотна простынного хорошего качества 30 метров
Скатертей чайных, полотняных длина 3 1/2 — 4 аршин цветных (1 желтая и 1 голубая)
с салфеточками 2 штуки
Полотенец личных (салфеточного полотна) 12 штук
Полотна для белья 80 метров
Полотна тонкого 20 метров
Платков мужских полотняных (потоньше) 1 1/2 дюжины
Одеколона тройного флаконы по 1/4 литра 5 литров
Цветочного одеколона:
«Манон» 4 флакона
«Магнолия» 4 флакона
Духов «Красная Москва» 3 флакона
Ниток белых № 60 12 катушек
Зубровки (водки) по 1 литр 12 бутылок
Карамели разных сортов, в металлических банках подходящих для жаркого климата 10 кило
Варенья экспортного запаянного в железные банки, вишневого 10 кило
Варенья, черная смородина 4 кило Красного кахетинского вина 15 бутылок».
Когда полпредство обратилось в Москву с просьбой «купить за счет полпредства кинопередвижку и прислать для проката несколько фильмов, освещающих успехи социалистического строительства в СССР», Н. Тюрякулов вновь подчеркнул, что эта покупка будет оплачена. «Полпредство может выделить на это дело 50 долларов», — пишет он своему руководству. К чести НКИД следует сказать, что там положительно оценили инициативу полпреда и потребовали от соответствующих организаций «разрешить, наконец, давно назревший вопрос о снабжении наших аравийских полпредств передвижкой. Кинопередвижка может быть использована в Джедде и переброшена затем в наше йеменское полпредство. При регулярном обмене фильмами можно будет организовать работу кинопередвижки в этих полпредствах с большим эффектом для расширения нашей культурной работы в Аравии». Был даже поставлен вопрос о дополнительных средствах, и заведующий I Восточным отделом НКИД Пастухов подчеркнул, что «если сумма, ассигнованная геджас-ским полпредством, недостаточна для приобретения кинопередвижки, то необходимо поставить вопрос о некотором дополнительном ассигновании в советских рублях и обеспечить сравнительно незначительные расходы на прокат фильмов».
Еще одним важным полем деятельности Н. Тюрякулова в 1933 году — зените его дипломатической службы на аравийской земле — была активизация того, что сейчас мы назвали бы научно-техническим сотрудничеством. При посредничестве полпреда и НКИД в иностранный отдел Наркомтяжпрома были направлены образцы минералов, обнаруженных на территории Хиджаза, которые саудовские власти передали через советское полпредство. НКИД со своей стороны попросил «переслать их для анализа в одно из наших научных учреждений и сообщить о результате».
Одновременно в Москве с интересом ожидали получения обещанных саудовской стороной образцов местных растений и экспортных товаров. К первым проявлял интерес институт растениеводства, ко вторым — НКВТ. «Продукция недждийского хозяйства» сопровождалась сопроводительной запиской: «…образцы продуктов недждийского хозяйства (кожи, шерсть, рис, пшеница) доставлены к нам из Неджда по приказу министра финансов. Просят передать их товароведу, который дал бы соответствующую оценку им с технологической и рыночной точки зрения. Записку товароведа (желательно на английском или на французском языке) адресуйте министру финансов через нас. Учтите, что основное его желание (невысказанное, но подразумевающееся!) заключается в том, чтобы заинтересовать Москву недждийскими товарами и организовать их сбыт в СССР. Такое стремление министра считаю здоровым. Не зная отношения Москвы, я, конечно, не беседовал с ним о «деталях» вопроса. Обо всем этом можно будет говорить сообразно директиве Отдела».
В ожидании директив полпред Тюрякулов не терял времени, самостоятельно предпринимая порой весьма неординарные шаги по продвижению советской продукции на саудовском рынке. Интересен опыт с семенами огурцов, дыни, перца и баклажан, которые по его просьбе были доставлены из СССР и после перевода инструкций на арабский язык переданы министру финансов А. Сулейману. Тот с благодарностью стал их культивировать в своем саду в Мекке. «Воды более чем достаточно. Недавно король посетил этот сад, был восхищен им и приказал министру финансов часть этого сада превратить в место отдыха для мекканцев. Было бы желательно, чтобы прислали семена цветов и других огородных культур». Вот уж поистине неисповедимы пути к сердцам правителей!
Между тем именно в этот период обозначилась некоторая напряженность в отношениях между руководством НКИД и Назиром Тюрякуловым. В адресованных полпреду письмах порой можно было уловить более жесткую тональность: «…Мы просили Вас прислать календарь Уммуль-Кура. Такого рода материалы чрезвычайно важны для нас и значительно облегчают практическую работу. Желательно было бы подобные справочники и календари получать в НКИД немедленно по их появлении. Не откажите выслать нам точное расписание заходов пассажирских иностранных судов в Джедду и другие порты Красного моря. Мы очень мало получаем информации об отношении прессы арабских стран к СССР. Может быть, можно было ввести такой порядок, чтобы Вы направляли нам, если не переводы, то хотя бы вырезки наиболее интересных сообщений…»
Еще жестче звучит письмо Л. Карахана, в котором замнаркома замечает Н. Тюрякулову, что тот в последнее время не отвечает на телеграммы Центра, чем затрудняет подготовку почты из Москвы. «Из Вашей телеграфной переписки с торговыми организациями видно, что полпредство продолжает функционировать. Совершенно необъяснимым для нас является ваше упорное молчание. В частности, мы запрашивали Вас относительно того, какие вопросы следовало бы осветить для Вас настоящей почтой. На эту телеграмму, как и на другие, мы также ответа не получили. Ваше молчание крайне отрицательно отражается на отношении к геджасским делам всех наших организаций, в особенности торговых. Создается впечатление, что в Геджасе ничего нового не происходит, и теряется интерес к нашей работе в этом районе. Прошу Вас дать разъяснения о причинах Вашего упорного молчания… Я еще раз обращаю Ваше внимание на необходимость более подробно и четко информировать НКИД о положении с геджасской задолженностью. Необходимо ввести регулярную посылку шифрограмм почтой, а самое необходимое сообщать по телеграфу. На ближайшее время Ваша основная задача заключается в самом энергичном проталкивании вопроса о долге. Вопрос о договоре имеет меньшее значение, но эту работу также следует продолжать. Кроме того, Вы должны информировать нас об основных моментах политической и хозяйственной жизни Геджаса».
Такое отношение руководства не могло не вызвать ответной реакции полпреда. Отдавая все силы развитию советско-саудовских отношений, добившись отмены «исключительного режима» в торговле, подойдя вплотную к заключению договора между двумя странами, он был явно задет недовольством его работой, которое демонстрировало руководство НКИД. В одном из последних писем по вопросам взаимной торговли Назир позволил себе то, чего никогда не делал прежде. Он выделил особо положения, с которыми он неоднократно обращался к руководству, но так и не получил вразумительных ответов. Он, в частности, пишет: «К нам продолжают обращаться купцы с просьбой о даче им справок о наших ценах, о предоставлении им представительства по нашим товарам, о предоставлении им образцов наших товаров и т. д. и т. п. Это с одной стороны. С другой же растет недоумение среди населения и в правительственных кругах по поводу нашей пассивности после того, как в феврале исключительный режим в отношении советской торговли был ликвидирован. У многих в правительственных кругах создается впечатление, что мы сознательно пассивны из-за неурегулированности вопроса о долге Саудовского правительства Нефтесиндикату. Другие объясняют это нашим недоверием к заявлению Саудовского правительства о свободе советской торговли. Во всяком случае, слухи вокруг этого вопроса растут и множатся. Самое же главное, Полпредство также не осведомлено о решении Центра по этому вопросу».