По сути дела, торговые отношения с местным купечеством и политические контакты с руководством Саудовской Аравии, активизировавшиеся в свое время благодаря усилиям Н. Тюрякулова, постепенно исчезали с первых страниц информационных сводок и из сферы приоритетных интересов руководства НКИД. На передний план выдвигались события в Европе, где в это время был подписан договор с Францией, откуда пришли признание СССР Соединенными Штатами и приглашение вступить в Лигу наций.
После ввода в эксплуатацию летом 1934 года подаренной принцу Фейсалу АТС — последнего «крупного проекта» полпреда — жизнь в миссии постепенно стала замирать. Оскудел поток обмена информацией и просьбами с Москвой, тем более что и там произошли большие перемены. «Крестный отец» Тюрякулова-дипломата, замнаркома иностранных дел СССР Л. Карахан (на посту — с 1927 года), был в 1934 году переведен на должность полпреда в Турции, что положило конец их деловой и в то же время ставшей дружеской, а порой и шутливо-ироничной переписке.
О том же, в каких тяжелейших моральных и природно-климатических условиях полпреду Тюрякулову приходилось отстаивать интересы своего государства на аравийской земле, наиболее наглядно свидетельствует его полное горечи и усталости письмо, отправленное незадолго до окончательного отъезда заведующему I Восточным отделом НКИД Цукерману:
«Ув. т. Цукерман,
Пользуюсь оказией, чтобы засвидетельствовать Вам, как старому ташкентцу, мои искренние симпатии. Опираясь на эти старые отношения, я позволю себе откровенно сказать Вам, что семь лет, проведенных мною в невозможных условиях Аравии, не говорят о бережном отношении к человеку. Это безотносительно к тем или иным руководителям. Только как иронию судьбы отмечу, что т. Карахан, который больше других занимался нашими делами, счел себя, по-видимому, вынужденным выразить мне свое сочувствие. Можно ли после такой сатисфакции считать себя удовлетворенным — об этом спрошу Вас потом.
Семь лет в Аравии — это семь лет в парном отделении Сандуновских бань, вдали от всякой живой работы. Не желая разжалобить кого-либо, в то же время скажу, что я должен лечиться в течение хотя бы 3–4 мес., чтобы избавиться от всех моих болячек и восстановить силы.
Вы дали мне 1 мес. загр. отпуска, за что я искренне благодарен т. Крестинскому и вам. Тов. Крестинский несомненно оценил мое состояние уже в своем письме, переданном мне через Измайлова, поставил вопрос о моем отдыхе.
Буду очень рад лично приветствовать Вас по приезде в Москву и поговорить с Вами обо всем по-товарищески.
С товарищеским приветом
Н. Тюрякулов»
В 1934–1935 годах советско-саудовские отношения еще некоторое время держались на авторитете популярной фигуры полпреда Тюрякулова. Эти же годы стали закатом его дипломатической карьеры… В конце 1935 года он был отозван в Москву со стандартной формулировкой «в связи с переводом на другую работу».
В своем послании по этому случаю на имя Председателя ЦИК СССР М. Калинина король Абдель Азиз аль-Сауд пишет:
«Ваше Превосходительство,
Мы с удовлетворением получили письмо Вашего Превосходительства, в котором соизволили сообщить нам о переводе Его Превосходительства Назира Тюрякулова на другую работу и в этой связи выражаем Вашему Превосходительству наше удовлетворение теми усилиями, которые были приложены Указанным Вашим Полномочным Министром для развития дружественных связей и добрых отношений, которые к нашему общему удовлетворению существуют между обеими нашими странами. Его деятельность оставила хорошие результаты. Пользуемся этим случаем для того, чтобы выразить Вам наши искренние пожелания личного благополучия и благоденствия Вашему правительству и Вашему Народу. Учинено в нашем дворце в Мекке 15 зильгиджа 1354 года Хиджры.
(Подпись) Абдул Азиз Аль Сауд».
Глава IX
И ТОГДА ОН ВЕРНУЛСЯ НА РОДИНУ…
И все ж, когда печаль чрезмерна,
Она закрутит вас, сломает.
Родные — чужды, если скверны,
Их злобность душу вынимает.
Когда невежество безмерно,
Оно вас всюду обнимает.
В жизни каждого дипломата наступает момент, когда он возвращается на родину. Для некоторых это означает профессиональный рост и новое назначение, для других — конец дипломатической карьеры. В 30-е годы XX века для многих советских дипломатов вызов в Москву заканчивался арестом, тюрьмой и расстрелом. К началу 40-х годов жертвами репрессий стали 5 заместителей наркома иностранных дел, 48 полпредов, 30 заведующих отделами НКИД, 28 глав консульских представительств, 113 других работников НКИД. По воспоминаниям современников, было время, когда по пустым коридорам дома на Кузнецком Мосту буквально гулял ветер.
Чтобы лучше представить масштабы тех потерь, следует напомнить, что накануне Второй мировой войны СССР имел дипломатические отношения лишь с 30 странами, а в составе Наркомата иностранных дел насчитывалось менее 500 кадровых дипломатов. Между тем как раз в то время из некоторых стран были отозваны и репрессированы многие работники советских посольств. В последние дни своего пребывания на посту наркома иностранных дел М. Литвинов направил И. Сталину докладную записку, в которой говорилось: «До сих пор вакантны места полпредов в 9 столицах, а именно: в Вашингтоне, Токио, Варшаве, Бухаресте, Барселоне, Ковно, Копенгагене, Будапеште и Софии… В некоторых из перечисленных столиц не имеется полпредов уже свыше года. Оставление на продолжительные сроки поверенных в делах во главе посольств и миссий приобретает политическое значение и истолковывается как результат неудовлетворительных дипломатических отношений».
Сталинские чистки наркомата иностранных дел, проводившиеся, по его собственным словам, адресованным возражавшему ему Литвинову, «по причинам политической целесообразности, проистекающим из внешней и внутренней обстановки», затронули ряд стран, в том числе Китай, Монголию, Финляндию, Латвию, Литву, Польшу, Чехословакию и Саудовскую Аравию, где в течение восьми лет трудился полпред Тюрякулов.
Об этом трагическом периоде советской истории написано уже так много, но и по сей день очевидцы тех далеких событий не устают затрагивать эту тему в своих воспоминаниях. Вот как трактует перманентное противостояние в борьбе за власть, начиная с первых дней революции, гражданской войны и последующего молоха сталинских репрессий, сам прошедший через ГУЛАГ Герой Советского Союза писатель В. Карпов:
«Ну а потом пошло и поехало. Как снежный ком с горы. Сталин истреблял своих врагов в центре, а на местах угодники, желая выслужиться перед Генсеком, выискивали врагов в республиках и областях. А заодно, оказывается, убирали и своих недоброжелателей, людей, чем-то неудобных местной власти…»
В полной мере это относится и к трагической судьбе Назира Тюрякулова. Его бурная и более чем успешная деятельность в революционные годы, далее на посту председателя ТуркЦИКа, Центроиздата в Москве и, наконец, полпреда в Саудовской Аравии не могла не породить в те суровые и полные драматизма годы немало его «друзей» и откровенных врагов.
Именно об этом почти кричал в своем «Открытом письме Сталину» советский дипломат «литвиновского призыва» Ф. Раскольников: «Зная, что при нашей бедности кадрами особенно ценен каждый культурный и опытный дипломат, вы заманили в Москву и уничтожили одного за другим почти всех советских полпредов. Вы разрушили дотла весь аппарат народного комиссариата иностранных дел».
Чистка, последовавшая за снятием М. Литвинова, довершила процесс устранения профессиональных и опытных дипломатов. В этом контексте отзыв Н. Тюрякулова из Саудовской Аравии, представленный королю аль-Сауду и правительству страны как «перевод на другую работу», означал, по сути дела, политическую опалу. Решение «Об освобождении т. Тюрякулова Н. Т. от обязанностей полпреда Союза ССР в Геджасе» было принято на заседании Президиума ЦИК СССР 3 января 1936 года. Примечательно, что никаких комментариев о причинах отставки и новом назначении сделано не было. Уже одного этого в те времена было достаточно, чтобы строить предположения о непростой дальнейшей судьбе полпреда.