Анализируя всю внешнюю и внутреннюю ситуацию Геджаса и учитывая провокационные намерения Хамзы, мы пришли к выводу, что нам не следует обрывать свои связи и что, наоборот, необходимо повести более настойчивую работу для поднятия заинтересованности геджасского правительства к советским товарам. Такой вывод подсказывался всей внутренней обстановкой страны: Правительство, переживающее весьма чувствительный финансовый кризис, должно быть нами привлечено посредством выгодных ему торговых сделок. Отсюда возникла мысль о необходимости иметь в нашем распоряжении реальный товарный фонд, который мы могли бы в соответствующий момент предложить геджасскому правительству. Я уже сообщал вам, что осуществление этого плана потребует известного срока времени. Этим я имел в виду обратить ваше внимание на внутреннюю обстановку Геджаса: процесс [образования] новых придворных группировок еще не закончился, физиономия новых людей, появившихся при Ибн Сауде, еще не совсем ясна. При этих условиях всестороннее выступление могло бы привести к усилению враждебной деятельности наших антагонистов и сорвать наше дело. Правда, такая работа велась и раньше, и мы пытались использовать каждый обнадеживающий случай. Теперь положение изменяется в том смысле, что мы располагаем определенным товарным фондом, который с полной уверенностью может быть нами предложен геджасскому правительству. Попутно я должен отметить, что номенклатура этого товарного фонда выработана не совсем удачно: включены в нее также товары, которые нам не нужны в таком количестве (спички), или вовсе не нужны для геджасского правительства (керосин), или же не известны потребителю из-за отсутствия здесь образцов (лес). В общем же это решение Москвы выделить для нас такой определенный товарный фонд нас весьма удовлетворяет и придает нашим действиям определенную уверенность.
Примерно через неделю король и все высшие чиновники правительства спустятся с Таифа в Мекку, где мы предполагаем вновь изучить обстановку, связаться непосредственно с Минфином Абдуллой Сулейманом, который лишь недавно состредоточил в своих руках правительственные поставки, и при нахождении благоприятной почвы выступить перед геджасским правительством с предложением указанного фонда.
Наряду с этим мы решили не упускать предложения посреднических услуг, сделанного нам Лазарини. Это дело заинтересовало нас прежде всего потому, что Лазарини представляет нефтесиндикату банковскую гарантию и обеспечивает наши интересы от какого бы то ни было коммерческого риска. Кроме того, успех этой сделки, которая имеет быть заключена между Лазарини и Абдуллой Сулейманом, открывает, по нашим расчетам, первую брешь для нашего дальнейшего проникновения. Наша сделка с Лазарини нами не рассматривается как решение принципиального вопроса о том, через кого в Геджасе вести нашу торговлю и приглашать ли к посредничеству иностранцев. Нами рассматривается это дело как конкретный случай, которым мы должны воспользоваться для того, чтобы положить предел нашей торговой пассивности и заинтересовать геджасское правительство советскими товарами хотя бы таким путем. Как я уже писал раньше, Лазарини является нашим резервным каналом, которым мы можем воспользоваться после того, как убедимся в непригодности нашего основного метода. По нашему мнению, эти меры и переговоры Лазарини с Абдуллой Сулейманом и наши предстоящие выступления с товарным фондом должны усилить наши позиции и экономически осмыслить советско-геджасские отношения. Они полезны для нас даже в том случае, если не дадут сейчас же каких-либо результатов. Выгодность торговых отношений с нами подчеркнет реальную полезность советского правительства для Геджаса.
В настоящий же период советско-геджасские отношения нужно характеризовать следующим образом: официальные переговоры с геджасским правительством фактически прерваны. Путь альтернативной постановки вопросов говорит об отсутствии у геджасского правительства желания сблизиться с нами и установить прочные договорные отношения. Группа Хамзы, пользуясь общим сдвигом в англо-саудовских отношениях и опираясь, может быть, на прямую поддержку Англии и местных антагонистов, всячески пытается окончательно сорвать наши переговоры. Весьма возможно, что до выдачи Девиша Ибн Сауду или во время свидания последнего с верх, комиссаром в Ираке вопрос о советско-геджасском договоре фигурировал в качестве одного из объектов, происшедших тогда между обеими странами политических торгов. Этим весьма правдоподбным предположением объясняю тот крутой поворот, который обозначился в июле с. г. в форме известных условий.
Разбирая же возможные при такой ситуации линии нашей тактики по отношению к геджасскому правительству, я вижу следующие варианты для нашего ответственного выступления: 1) продолжая старую линию прямой и открытой постановки, непосредственно перед королем, поставить вопрос — чем вызвана задержка в реализации заявления его Мининдела от 14/12, в котором от имени главы государства и совершенно в официальной форме объявлялось о безоговорочной ликвидации исключительного режима; чем объясняется такая постановка вопросов советско-геджасских отношений, при которой нормальные переговоры становятся невозможными; продолжает ли он считать в настоящий период желательным для себя заключение с нами дружественного и торгового договора. Эта линия неизбежно нас приводит к необходимости открыто объяснить королю всю подоплеку поведения Хамзы. При выборе этого пути необходимо учитывать возможность жалоб со стороны короля на свое затруднительное положение и тогда само собой может стать перед нами вопрос о временном закрытии переговоров. Возможность же такого ответа со стороны короля весьма вероятна, если учесть действительное затруднение, испытываемое страной и правительством.
2) Считая ценным для нас факт формально продолжающихся переговоров и не желая дать группе Хамзы сорвать их, на июльское письмо геджасского правительства ответить полным проектом договора и ответственность за возможный срыв переговоров в будущем переложить на геджасское правительство. При этом НКИД должен дать нам особые руководящие указания по вопросу о тексте нашего ответа по первому, второму, пятому и первой части шестого («Советское правительство содействует паломничеству из своей страны») пунктов выше приведенного геджасского письма.