Из Афганистана он выехал в Пешавер-Карачи, а оттуда в Геджас. В Индии он был свидетелем массовых выступлений против национального конгресса, обвиняемого массами в соглашательстве. Отношения между индусами и мусульманами весьма дружественны. Мысль о необходимости сотрудничества этих двух элементов весьма популярна. Он слушал речь члена национального конгресса Абдул Гафар хана, призывавшего мусульман к единению с индусами. С такими же речами среди индусов выступает Махатма Ганди. Везде, где был Миян Кудрат, как индусы, так и мусульмане открыто высказывали свои симпатии к СССР.
Миян Кудрат высказывает свои опасения относительно судьбы своей семьи, которая осталась в Коканде. Я постарался успокоить его. Недели через 2–3 Миян Кудрат хочет повидаться со мной. В Мекке он остановится у своего родственника.
Тюрякулов.
Отпечатано в 4 экзем:
1 — Секретариат Коллегии,
1 — I Восточный Отдел,
1 — Секретариат Карахана,
1 — Архив.
С. М.
В отношениях между нами и геджасским правительством за 1931 год никаких сдвигов не произошло. Мы сейчас стоим на той же мертвой точке, на которой остановились. Переговоры, которые мы вели с Фуадом Хамзой (и стоящим за ним Абдуллой Филби), оттягиваются. Геджасское правительство не только не выполнило свое декабрьское заявление о ликвидации исключительного режима, созданного им для нашей торговли, но оно и не спешит с завершением наших переговоров. Таким образом, наша основная задача, которая заключалась в закреплении нашего положения в Геджасе посредством дружественного и торгового договоров, все еще не разрешена. Группа Фуада-Филби по-прежнему сохраняет за собой положение доминирующей силы при дворе (в связи с принятием Филби ислама, эта группа закрепилась на своих позициях) и продолжает ставить рогатки геджасско-советским отношениям. Король же «ссориться» из-за нас с Филби сейчас не хочет. При этих условиях борьба против исключительного режима, за свободную торговлю, за торговый договор мыслилась нами при активной поддержке заинтересованных в нашей торговле слоев геджасского купечества. Этот путь также не дал пока ощутительных результатов: не только наш старый контрагент шериф Моханна родственник б. короля Хусейна (к которому в правительственных кругах относятся весьма отрицательно), но и советник генерального наместника и заместитель эмира Фейсала в Государственном Совете («Меджлис Шура») Абдулла Фадл оказался слишком слабым, чтобы прорвать плотину. Партия советского цемента, которую Абдулла Фадл в этом году выписал через Лазарини-Госторг, оказалась весьма выгодным делом, и Фадл выразил желание выписать более значительную партию этого товара. Единственным при этом условием, выставленным им, было следующее: советский цемент должен быть показан в документах, как цемент из Триеста. Такое «условие» лишало сделку той ценности, которой мы добивались. С другой стороны, оно говорило о незначительности удельного веса Фадла в местном правительстве. Однако, несмотря на все, эта сделка имела свою и положительную роль: факт открытого привоза советского цемента в Джедду остался фактом, необъяснимым при наличии исключительного режима для наших товаров. Форма использования нами этого факта видна из моей беседы с Фуадом Хамзой. Явная выгода нашей торговли для Геджаса и моральное поражение официальной политики оказались налицо. Кроме того, усилился интерес к нашим товарам. Предложение Мустафы Чубукчи и джеддинского губернатора Абдуллы Риза являются результатом того интереса, который имеется среди купечества к нашим товарам. Здесь я считаю полезным остановиться на предложении губернатора. Абдулла Риза является крупнейшим импортером Геджаса и одним из влиятельнейших чиновников правительства. Года 2–3 тому назад он был противником нашей торговли и активно выступал в качестве организатора и руководителя бойкота советских товаров. С тех пор рыночная ситуация вообще и торговые связи Абдуллы Риза в частности сильно изменились. Изучение нами его торговых связей с Индией показало, что он все больше и больше отрывается от индийского рынка и завязывает новые связи с европейскими странами. От успокоения, якобы наступающего в Индии, до восстановления там нормального положения на рынке, по-видимому, требуется много времени, а между тем по теперешним условиям геджасского рынка Абдулла Риза должен искать в стороне более выгодные товары. Исходя из этих соображений, я считаю его предложение серьезным. Я думаю поставить перед ним предварительным условием наших переговоров, вопрос об оформлении этого дела геджасским правительством. Весьма вероятно, что, добившись от правительства такого оформления, он будет ставить перед нами (для коммерческой стороны дела должен будет приехать т. Хакимов) весьма тяжелые условия. Но этого опасаться не следует, т. к. дальше принятие или непринятие его предложений будет зависеть от нас самих. Независимо же от результата воздвигнутая против нас стена будет потрясена еще раз. Вот почему было бы весьма желательным использовать этот случай в теперешней обстановке обострения противоречий между геджасцами и спекулирующими иностранцами. Кроме того, форсирование нами этого дела сейчас желательно еще потому, что предстоит возобновление переговоров между нами и геджаспра. Перспективы наших переговоров с геджаспра совершенно неясны. Во всяком случае, при наличии группы Фуада-Филби надеяться на скорое и благожелательное завершение их не приходится. При этих условиях выступление Абдуллы Риза было бы для нас серьезным подспорьем. Положение же с нашими переговорами с геджаспра обстоит так: Фуад Хамза находился на излечении в Египте. Пользуясь этим предлогом, я зондирую настроения короля через посредство его советника Юсуфа Ясина. Я выяснил готовность короля к возобновлению наших переговоров и возможности замены Фуада Хамзы другим более приемлемым для нас человеком в качестве представителя короля в наших переговорах. Этот зондаж выяснил, что хотя король и не хочет выявлять свое лицо и продолжает придерживаться старой своей тактики сталкивания нас с Филби, тем не менее формальная почва для переговоров продолжает существовать. После своего возвращения из Египта Фуад Хамза также подтвердил готовность короля к продолжению переговоров. В то же время этот зондаж по своему результату оказался и напоминанием королю о нас.
После хаджа, приблизительно с середины мая, согласно нашему уговору с Фуадом Хамзой, наши работы по советско-геджасским переговорам должны возобновиться в Джедде. Учитывая предстоящий свой отъезд в июне-июле (в зависимости от нашего парохода), в строгом согласии с последними директивными письмами НКИД. По этим вопросам я внесу наш проект договора полностью. О последующем НКИД будет информирован немедленно.
Н. Тюрякулов
Джедда, 24 апреля 1931.
Отпечатан в 4-х экземплярах:
1 экземпляр — для архива Полпредства СССР в Джедде,
3 экземпляра — для НКИД.
Н.Т.
Сов. секретно
№ 65
ДНЕВНИК ПОЛПРЕДА СССР В ДЖЕДДЕ
Т. ТЮРЯКУЛОВА
(За время с 26 апреля по 15 июня 1931 года)
Джедда 26 апреля —1 мая 1931 г.
Беседа с Мухаммедом Насыфом
Посетил Мухаммеда Насыфа. Он обычно предпочитает беседовать на более или менее аполитичные темы. На этот раз он развязался. Он стал говорить о тяжелом положении и о всеобщей нужде в стране, о падении хиляля на рынке и т. д. Спросил мое мнение — что делать? Я ответил ему, что обычно воздерживаюсь от высказывания своих мыслей по поводу геджасских дел. Но сам Насыф знает наше благожелательное отношение к странам Востока и в частности к Геджасу. Кроме того, вопрос поставлен таким уважаемым человеком, как Насыф, и поэтому считаю возможным высказать ему свою мысль в частном порядке. Обычно в подобных случаях немедленно изымают из обращения падающий денежный знак или его размеры сокращают. Возможно, что гепра так и поступит. Но этого совершенно недостаточно. Геджас ничего не производит и ничего не вывозит. Расходы по содержанию правительственного аппарата и армии незначительны по сравнению с притоком иностранной валюты. Однако правительство не платит жалованье своим чиновникам и одалживает у иностранцев. Создается впечатление, что Геджас идет по пути старой Турции и Персии, которые в результате небрежного отношения к ресурсам страны потеряли сначала экономическую, а потом и политическую независимость. Вот почему я хотел бы обратить его внимание прежде всего на эту опасность. Второе — непонятной является такая политика, при которой становится возможной спекуляция на рынке. Нужно было бы открыть двери и допустить свободную конкуренцию для всех. Этого нет. Само правительство для себя закупает там, где дороже и более тяжелые условия оплаты. Наши враги два года тому назад говорили, что мы дезорганизуем рынок. Мы не выступали, однако рынок благодаря такой политике гепра попал в тяжелое положение. Отсюда вытекают два вывода — сократить расходы и открыть двери. В качестве примера может быть взят Йемен, который не испытывает таких затруднений, как Геджас. Это объясняется тем, что у Яхьи лишних расходов нет, иностранцы не имеют свободы действий и рынок функционирует нормально. При том Йемен не имеет преимущества по сравнению с Геджасом — как хадж, дающий столько ресурсов.