Давая такой ответ, я исходил из того факта, что Халид Каркани, находясь постоянно в свите короля, имеет возможность давать то или иное освещение нашим вопросам.
Далее Халид рассказал о Филби. По его словам, положение Филби при короле значительно пошатнулось. Король прекрасно понимает ту роль, которая возложена на Филби Лондоном, которую [он] пытается осуществлять в Геджасе. Король властолюбив. Филби же пытается влиять на политику короля, чем приводит последнего в бешенство. В результате этого в последнее время наблюдается стремление короля держаться подальше и держать Филби в стороне. Наряду с этим, появление Филби при короле вызвало опасения среди приближенных о возможности потери ими прежнего положения. Последнее обстоятельство также имеет свое значение в отношении ухудшения положения Филби.
Фильби начал нервничать с появлением Халида при короле. Сам Халид все время держится лояльно по отношению к Филби. Последний, относясь подозрительно к Халиду и расценивая последнего как германофила, усиленно уговаривал Халида принять какой-либо государственный пост. При этом Филби исходил, как полагает сам Халид, из желания столкнуть его, Халида, с остальными руководящими лицами в правительстве или воспользоваться каким-либо его служебным действием для соответствующей акции перед королем. Халид же, отказываясь от какого бы то ни было поста в правительстве, хотел остаться свободным для того, чтобы иметь свободу критики и действий. В то же время Халид заявил королю, что он готов исполнять любое поручение правительства.
Халид уехал вместе с королем в Риад. В письме, оставленном им для меня и переданном мне Ведадом, Халид сообщает о том, что он хотел бы помимо представительства по нашей торговле взять на себя также представительство Совторгфлота.
Полагаю, что представительство Совторгфлота нив коем случае не может быть передано от итальянца Лазарини триполитанцу эмигранту Каркани. Имея же в виду его положение при короле, считал бы рациональным использовать Каркани и его компаньона Де Хааса по линии торговли. Это необходимо проделать по согласованию с геджасским правительством. Инициативу же согласования должен взять на себя Каркани — Де Хаас.
Беседа с Лари-эфенди
30 июня 1931 года
Виделся с б. персидским консулом Лари в Джедде. Он сообщил, что в ночь с 27 на 28 июня после полуночи на мекканской дороге, недалеко от Бахры имело место свидание короля с сэром Рианом. Содержание их беседы ему неизвестно. Короля сопровождал Фуад. По мнению Лари, в последнее время англо-геджасские отношения оставляют желать много лучшего. Англия много проявляет враждебного на трансиорданской границе.
Встреча с Мухсином Таиибом
22 сентября 1931 года
Нас посетил Таииб, он говорит следующее: в последнее время мистер Клоб весьма активизировал свою деятельность, направленную главным образом против Геджаса. Его деятельность выражается главным образом в том, что помимо постройки укреплений на границе, по типу иракского укрепления, он организовал большой отряд, постоянно курсирующий по линии границы, вступил в связь с некоторыми племенами Геджаса и роздал им значительные средства. Факт этой связи в настоящее время установлен посредством перехвата писем между племенами и Клобом. Одно колено племени Ховейтат, лидер которого давно находится в Омане (Трансиордания), снялось со своих кочевий и небольшими группами по 15–30 палаток ушло в Трансиорданию. Другими словами, Клоб повторяет буквально то, что он проделал в прошлые годы на иракской границе. Методы Клоба достаточно известны геджасскому правительству и последним принят ряд мер предупредительного характера. В качестве одной из этих мер геджасским правительством послано несколько отрядов на север, и район Джофа насыщен войсками Сауда. Пресса подтверждает тревожность положения с сообщением о концентрации английских пограничных отрядов и воздушных сил у трансиорданской границы. Возможность каких-либо событий в Геджасе Таииб отвергает. Девиш и Беджад, восставшие в сердце Неджда и сумевшие увлечь за собою много недждийских племен (общая численность восставших достигала 50 тысяч), имели гораздо больше возможности против Сауда, чем их могут иметь геджасские племена. И по своим военным качествам, и по своей численности, и по своей сплоченности геджасцы сильно уступают недждийцам. Опыт восстания племен Бени Малик и Неджда является достаточным предупреждением для геджасских бедуинов. На ирако-недждийской границе пока что совершенно спокойно. В Неджде же проводится подготовка к походу на область Неджран, лежащую между Йеменом, Геджасом и Недждом. Область Неджран отделена от Неджда пустыней Дохна. Пройти эту пустыню можно только зимой, следуя по линии долины Дауасир. Неджранцы являются мусульманами лишь номинально. Они принадлежат секте, приближающейся по своим верованиям к друзам и измаилитам. Они постоянно занимаются набегами и грабежами в соседних с ними районах. Король Ибн Сауд обращался к ним несколько раз с письмами, в которых он увещевал их не грабить, жить по шариату, принять от него несколько человек в качестве законоучителей и платить закат. Неджранцы отвергли предложение Инб Сауда. Это относится к времени захвата Ассира Ибн Саудом, когда отряды последнего вошли в соприкосновение с неджранцами. Неджранцы, отвергнув предложение Ибн Сауда насчет законоучителей и заката, в то же время прекратили свои грабежи. Но в последнее время в связи с беспорядками и волнениями в Ассире неджранцы снова зашевелились и возобновили свою разбойничью деятельность. Говорят о наличии связи и договоренности между восставшими в Ассире племенами и неджранцами. Считают, что Неджран может выставить до 50 000 бойцов. Связь между неджранцами и иностранцами маловероятна, ввиду отдаленности этой области от побережья и фанатичного отношения самих неджранцев к европейцам. Недавняя попытка геджасского правительства послать на юг аэроплан (аэроплан, бывший под управлением пилота Краковского и механика Талъада, упал недалеко от Джедды) имела целью произвести разведку путей между Недждом и Неджраном. В Ассире же происходит следующее: хотя южная граница саудовских владений проходит немного севернее Миди и вся область, лежащая на севере от нее, составляет территорию Сауда, но эта власть Сауда во многих районах Ассира является лишь номинальной властью. Ряд племен Ассира фактически пользуется традиционной автономией, основанной на власти местных шейхов. В этом году среди племен Аль-Мусариха имели место волнения и беспорядки. Возможность связи этих племен с иностранцами (в Ассире заинтересованы главным образом итальянцы) не исключена. В недавнем прошлом наблюдались неоднократные попытки со стороны Массауа установить контакт с ассирцами. Хотя эти волнения не имеют большого военно-политического значения, но, тем не менее, король решил покончить с неопределенным положением своей власти в Ассире.
Что же касается вопроса о геджасо-йеменских отношениях в связи с этими событиями в Неджране и Ассире, то за них опасаться абсолютно не приходится. Как Ибн Сауд, так и, полагаю, имам Яхья прекрасно понимают, что столкновение между ними было бы большим несчастьем для обеих стран. Три-четыре года тому назад Ибн Сауд твердо и ясно заявил приехавшей тогда в Мекку еменской делегации о своем желании поддерживать с Йеменом постоянные дружественные отношения. «Поскольку наш брат имам Яхья, — говорил Ибн Сауд, — защищает еще с большим рвением и преданностью, чем я, дело ислама и независимости своей страны, то мы считаем себя его друзьями». Йеменская делегация отвечала в весьма дружественных тонах. С тех пор Ибн Сауд поддерживает с имамом Яхьей постоянную дружественную связь, осуществляемую через посредство особых курьеров. Курьеры совершают свой маршрут по линии Санаа-Ходейда-Джизан-Мекка. Причем расстояние между Ходейдой и Джизаном они проделывают на самбуках, остальную же часть пути по суше, минуя Массауа. Ибн Сауд считает нерациональным, а во многих отношениях и вредным учреждение в Санаа и в Мекке дипломатических представительств Геджаса и Йемена. Учреждение представительства в обеих столицах свело бы положение их представителей к обычным дипломатическим представителям, которые, образуя собою средостения между обоими королями, в то же время не были бы в состоянии взять на себя разрешение крупных политических вопросов. Отсюда Ибн Сауд предпочитает непосредственную переписку и прямую связь с имамом Яхьей.