Литовские бояре и дружинники, приехавшие вместе со своими князьями в русские города, женились на русских и обрусевали в первом или втором поколении.
Этнические литовцы не имели своей письменности. Переписку Миндовга и Гедимина с Ордой и Римом вели… немецкие монахи. Ну а когда князь Ольгерд вступил в переписку с константинопольским патриархом, его грамоты на греческом языке составляли русские. До 1387 г. у литовских князей не было даже собственной канцелярии.
Таким образом, с конца XIII века и до середины XVI века в этнической Литве не было письменности как таковой, а в русских землях, входивших в состав ВКЛ, государственным языком был… русский, а вся документация велась на кириллице, поскольку литовцы вообще не имели своей письменности.
Некоторые проблемы возникали с религией. Дело в том, что население этнической Литвы было убежденными язычниками. Литва крестилась в конце XIV – начале XV века, то есть литовцы стали последним в Европе народом, принявшим христианство.
Однако литовские князья не только не пытались принудить русских принять язычество, но даже не пропагандировали его. Мало того, литовские князья начали исповедовать двоеверие, а то и троеверие. Причем речь идет не о попытках сочетать христианские обряды с языческими, как это было, скажем, на Руси в XI–XII веках. Литовские князья в русских землях соблюдали все православные обряды, а, переезжая в Литву, немедленно становились язычниками. А при необходимости, например, заключая договор с крестоносцами или поляками, принимали католичество, что, впрочем, никак не отражалось на выполнении ими православных и языческих обрядов. Большинство князей Гедиминовичей были крещены по православному обряду.
Великий князь Гедимин (годы правления 1315–1340) имел две официальные жены. По одной версии, первой женой была Винда, дочь жмудского бортника Виндиминда, а второй – Ольга Всеволодовна, княжна смоленская (или Ольга Глебовна, княжна рязанская). По второй версии, первой женой была Ольга Всеволодовна, княжна смоленская, а второй – Евна Ивановна Полоцкая.
Тот факт, что у Гедимина была одна или даже обе жены русскими, означает, что он принял православие: выдача княжей дочери за язычника была невозможна на Руси. Другой вопрос, что Гедимин и его потомство, тот же Ольгерд, относились к смене вер очень спокойно и производили их по мере надобности. Нужно жениться или заключить союз с соседом – выполняют христианские обряды, нужна поддержка местной знати – начинали публично выполнять языческие обряды.
Гедимин имел семерых сыновей[21]: Монвида (ум. 1340 г.), Нариманта (1277–1348), Ольгерда (1296–1377), Кейстута (1298–1381), Корьята (ум. 1390 г.), Любарта (1312–1397) и Евнута (Евнутия) (1317–1366).
Формально все сыновья Гедимина были крещены и имели православные имена; так, Наримант был Глебом, Ольгерд – Александром, Корьят – Михаилом и т. д. Немцы уже с XIV века стали называть Вильно[22] «русским городом», а польские хронисты – «столицей греческого [православного] отщепенства».
Костью в горле литовских князей было Смоленское княжество, почти полтора столетия сдерживавшее литовскую экспансию на восток. Погубил же независимость Смоленска… великий князь московский Василий I.
В истории часто бывало, что мелкие личные дела правителей оказывали решающее влияние на судьбы народов. Так, после нашествия Тохтамыша в 1382 г. князь Дмитрий Донской отправил в Орду заложником своего старшего сына Василия. Через некоторое время ордынцы стали требовать 8 тыс. рублей за освобождение молодого князя. Но в 1385 г. Василию удалось бежать. Чтобы обмануть татар, он бежал не на Русь, а на юг – в Приднестровские степи, а оттуда в 1386 г. пробрался в Великое княжество Литовское к князю Витовту.
При дворе Витовта Василий познакомился с его дочерью Софьей. Софья не была похожа на московских девиц, жизнь которых ограничивалась теремом и храмом. Софья любила плясать, скакала верхом, обожала охоту. «Языкового барьера» у нее с Василием не было, поскольку при дворе Витовта почти все говорили по-русски. Да и матерью Софьи была смоленская княжна Анна Святославна. Нетрудно догадаться, что княжич и княжна, которым было по 14 лет, влюбились друг в друга. Витовт, исходя из своих стратегических планов, не препятствовал этому увлечению, а наоборот, легко согласился на обручение. Василий радостно согласился, не ведая, какое горе принесет этот брак и Северо-Восточной Руси, и Смоленску.
В 1386 г. княжич Василий возвратился в Москву. В 15 лет женилось большинство московских князей, но Дмитрий Донской не спешил выполнять обещание, данное сыном Софье.
21
Здесь и далее, говоря о детях царственных особ, автор, следуя принципу древних летописцев и хронистов, в ряде случаев опускает детей, умерших в молодом возрасте и не совершивших поступков, вошедших в историю.