Человек, сжавший выданное системой оружие, двинулся дальше, а к замершим в вечном ужасе фигурам на стене приблизилась ещё одна, пронзая каждого из них мечом. Тени былых времён опали. А каратель подошёл к краю нагарного пятна, смотря вслед новому путнику, чья судьба может оказаться ещё хуже, чем его. Пятно потемнело, скрывая фигуры, чтобы вновь их расставить на места. Для повторения минувшей бойни вновь и вновь.
Снова, снова это чувство… Теперь уже словно на меня смотрят, но издалека. Пусть… Мне ли не знать, что взгляд не может убить.
От экзистенциальных раздумий меня вырвал зов нутра, который однозначно заявил, что на меня может смотреть кто угодно, но в следующий раз оно сдерживаться не станет.
Может я и нахожусь один в руинах посреди разрушенного города, но я всё же являюсь цивилизованным человеком. Повертев головой, увидел остатки каменного забора и направился в его сторону, по пути срывая сухие лопухи.
Глава 3
Едва я успел защёлкнуть пряжку, как в кустах с левой стороны увидел промелькнувшую тень. Мне не показалось, я точно видел движение. Нагнулся, чтобы взять камень и кинуть его в куст. Оттуда с визгом выскочил худой карлик с раскрашенной кожей и уродливой маской с до ошеломления проработанными деталями, будто настоящая морда. С широкого замаха попытался резануть меня по глазам.
Откинув голову назад, я едва разминулся с лезвием. Правой рукой почти вытащил клинок, когда позади меня выскочили ещё двое. Один бросился в ноги, а второй раскрутив пращу запустил мне камень в шею. Пошатнувшись, я опёрся на остатки каменной кладки. Первый из коротышек уже повторно замахнулся, но тут же был оттолкнут ударом в бок четвёртым, появившимся у него из-за спины. Он сжимал в руках метательный дротик, краем сознания успеваю подумать: — «Слишком, слишком он велик для такого коротышки». В его руках он смотрится словно полноценное копьё. Как он будет его метать? Но он этого и не собирался делать. Маска, оголив воспалённые жёлтые дёсны, то ли скалясь, то ли улыбаясь, направила остриё мне прямо в брюхо.
Те двое, что находятся за мной, явно честь по моему умерщвлению предоставляют главному. Зря! Падаю назад, наконечник дротика разрывает бровь и кожу на лбу. Целой рукой хватаюсь за древко и всем телом выворачиваю его. Коротышка слабоват и не может его удержать. Оказавшись на земле, ухватив дротик почти за основание, тыкаю им в того, кто кинулся мне в ноги. Попадаю куда-то в голову.
Он сразу вскакивает, крича и зажимая рану на голове, отступает назад, перекрывая путь пращнику. Самый первый времени не теряет в отличие от своего командира. Одним прыжком оказывается на мне. Бьёт коротким ножом с левой стороны, но там лезвие начинает путаться в перевязи, неспособное её разрезать, и лишь болезненно царапает бок. Один из камней от пращника бьёт рядом с головой. То ли он не может прицелиться, то ли боится попасть в своего. Мне это только на руку. Несколько раз перекатившись я, оказываюсь сверху на уродце. Нащупав его горло, сжимаю, и, насколько позволяет, место бью его затылкам о землю. Хочу вскочить, схватить дротик. На то, чтобы достать своё оружие нет времени. Но за ним прыгает командир. В голове опять мелькает мысль: — «Дался ему этот дротик».
Идиот! Не стоило отвлекаться. Лицо обдаёт огнём, а рот заполняется кровью. Пращник — сука — не спит. Из моей глотки вырывается воинственный клич. Пригнувшись, бросаюсь на метателя. Он успевает выпустить ещё один камень, который очень больно бьёт меня по загривку. Это уже не имеет значения, он потратил своё время на то, чтобы кинуть в меня камнем, а не для того, чтобы разорвать дистанцию. Роковая ошибка.
Врезаюсь на скорости в тщедушное тело коротышки. Валю его на землю. Он верещит, колотит по мне руками, пытаясь добраться до глаз. Он слаб, слабее человека. Схватив булыжник, ударяю его по голове, но из-за его трепыханий удар получается вскользь. Булыжник, вывернувшись из руки, улетает в траву. Прижав его здоровой рукой к земле, выдернул левую из перевязи. Сбоку нащупав какую-то ветку. Стал с силой колоть вырывающегося пращника в морду, оказавшейся вовсе не маской, в горло, в грудь. Ветка с каждым ударом всё больше и больше обламывается, но я в долгу не остаюсь. Плоть коротышки похожа на исчёрканный лист бумаги, из которого вырывается тёмная кровь. Я оставил его уже без глаз, одну щёку разорвал так, что видны зубы. На шее несколько глубоких дырок.