— Ей четырнадцать.
— Тогда ей в борделе придётся не просто там любят молоденьких.
— Нет…
— А может ей особенно не повезёт, и она окажется в притоне где десяток обдолбашей будут пускать её по кругу за дозу хмурого или ещё за какую дрянь.
— Заткнись…
— А может быть ещё так, она…
— Я сказала, заткнись!!!
— Если хочешь, чтобы я заткнулся, а всё что я сказал осталось просто словами. То возьми склянку и пей. Всё до последней капли.
— С ней никогда этого не случится. — Сказав, Колючка взяла из руки меекханца склянку и давясь выпила.
Не зарекайся. Подумал я про себя.
— Вот и чудесно, а теперь пока наин делает своё дело, вернёмся к нашим баранам. Зачем ты пыталась замочить ту тётку?
— Это из-за неё я стала такой.
— Ты про лицо?
— Да. Мы встретились в первый же день. Она сразу вела себя как пришибленная, но я подумала лучше с такой, чем одной. Затем мы встретили Гаса. С ним уже было пятеро, они убегали от шурдав. Нас загнали в руины большого здания. На меня насело сразу трое, тут бы мне и конец, но какой-то парень отвлёк их на себя. Ценой этому было копьё под рёбра. Я попыталась ему помочь. Куда там, шурды увидели, что один из людей ранен и решили добить сначала слабую жертву. Вообще это у них основная черта. Их в первую очередь интересуют раненые и женщины. Того парня они закололи словно свинью, ударив не меньше сотни раз своими ржавыми железками. Один сбил меня с ног начав пытаться выдернуть оружие у меня, а второй прыгнул на грудь и стал гогоча полосовать мне лицо. Та сука всё видела! И как убили раненого и как меня повалили. Стояла и смотрела. Мне успели помочь другие. Когда они отошли от меня, эта тварь нагнулась ко мне и говорит: — «Господь наш великий послал тебя мне, дабы я вела праведников твоя душа будет спасена». Схватив мой мирзерекорд попыталась проткнуть мне горло. Я ударила её подвернувшимся камнем. Нужно сказать, что хоть шурд мне и попортил лицо, глаз у меня всё ещё оставалось по-прежнему два. Вскочив она бросилась, но мне удалось увернутся, и она промахнулась. Когда я повернулась к ней лицом последнее, что я увидела своим левым глазом, это смазанный горизонтальный удар. Закричав от боли, я отключилась. Пришла в себя уже на носилках, а она как не в чём не бывало, затянув молитву о спасении душ павших шла рядом. В первый день я так ослабла, что не могла рта открыть. Потом атаки шурдов, встреча выживших, разведка, добыча еды и т. д. Никому бы не было дела до того, что она пыталась убить меня, поэтому я решила отомстить сама, не только за свой глаз, но и для того чтобы другие не оказались на моём месте.
Помолчав меекханец сказал: — «Нужно было её добить нам». Не факт, что та женщина всё ещё жива. Удар был может и один, зато сильный, Колючка била наверняка. С другой, стороны у неё не появилось красной метки. К слову. Я не получил никакого опыта за убитого лысого. Не похоже, чтобы система зачла полученный опыт. Смерть должна наступить непосредственно от нанесённого удара. А раны пусть даже и смертельные за убийство не считаются.
До места, про которое рассказывала Колючка, мы добрались что говорится на ощупь. Вокруг наступил непроглядный мрак. От планеты далеко над головой не исходило никакого света, а звёзд слишком мало, чтобы осветить заросшие развалины древнего города. У входа в укрытие мы набрали по полсумки щебня. Предложение меекханца оказалось логичным. Нам предстояло провести долгую ночь в месте и каждый из нас видел в соседе угрозу собственной жизни.
Так мы и седели, каждый в своём углу в окружении разбросанного вокруг щебня. Ведь если кто-то решит подойти камешки обязательно хрустнут под нагой разбудив спящего. Мера, впрочем, оказалась превентивная, ведь никто из нас не собирался спать. Чтобы добраться от одного угла до другого нужна одна единственная секунда. Так мы и сидели уже несколько часов вглядываясь в тёмные силуэты друг друга. Всякий раз хватаясь за оружие при резком движение кого-нибудь.
Едва первый луч солнца показался из-за горизонта над округой раздался натужно долгий звук рога, спугивая сонных птиц из своих гнёзд. Он исходил стой стороны где располагался лагерь. Расфокусировав зрение и вызывая, сокет начал отслеживать убывание людей.
Условно союзных субъектов: 396 из 2000…
…Корректировка данных 394 из 2000…
…Корректировка данных 391 из 2000…
…Корректировка данных 386 из 2000…
Мда…, что ж, это был их выбор и горевать тут не о чем. К слову о выборе: у меня нераспределённая единица характеристик есть. Нужно это исправить.
— Не дёргайтесь, я встаю. — Сказал я намеренно громко, чтобы меня услышали медленно поднявшись.
— Ты куда? На улице ещё темно. — Спросила Колючка опасаясь оставаться наедине с меекханцем.
— Облегчится нужно. Через пару минут вернусь.
Спустившись на этаж ниже прислонился к стене приготовившись. Процесс повышения это весьма неприятно как показывает опыт. Логично предположить, что чем выше характеристика, тем более глубокие изменения происходят в организме, а с этим и неприятные ощущения становятся сильнее. Сегодня ночью у меня была масса времени что бы всё обдумать, и я однозначно решил, что в первую очередь нужно доводить до предела параметр «здоровье». Почему?
Всё просто, потому что здоровье, это залог всего. Из астматика не получится бегун, сколь хорошо бы он не был сложен. Система руководствуется логикой и не позволит пользовать себя без последствий. Можно повысить к примеру силу. Но кто будет сильнее здоровый или больной человек? Вопрос риторический. Мне нужно получить ещё три уровня, в дальнейшем каждая вложенная единица будет давать куда больше, чем может дать сейчас. Проблема в другом. Как выжить получив, эти уровни, не повышая характеристики? Ответ есть — повышать уровень навыка. Заменяя физические качества уровнем боевого мастерства.
Золотые пункты становятся серыми, а в графе «здоровье» прибавляется единица, поднимая этот пункт до семи. А я начинаю чувствовать признаки отравления: сильная боль в животе, тошнота, жуткая слабость, затем словно удар по позвоночнику. Меня выгибает дугой челюсти сжимаются так, что мне кажется я слышу звук крошащихся зубов. Глаза бешено вращаются в орбитах смазывая мир вокруг. И всё вдруг заканчивается. Не следа того, что я испытывал секундой ранее. Только появившийся голод говорит о том, что организму неплохо было бы пополнить резерв.
Так хорошо хоть и не очень, приятного в таком мало. Теперь повысим навык владения аусгабе. Хлынувший поток информации попытался опрокинуть меня. Преодолевая дезориентацию концентрируюсь только на том что мне нужно, а интересуют меня в первую очередь контратаки. Мне с моим коротко клинковым оружием никак не удержать врага на расстоянии. Постоянно приходится входить в близкий контакт. Возможность нанести ответный удар во время выпада врага бесценна.
Сконцентрировавшись на видении какого-то юноши, лет пятнадцати, начинаю двигаться. Уходы от встречных ударов, зажимание оружия противника, быстрые единичные удары по сочленениям и атаки из-за спины уже мёртвого противника. Повторяю, каждое движение, двигаясь точь-точь как в видении. Мышцы ноют, сухожилия и связки словно рвутся, приобретая необходимую длину и упругость. Останавливаюсь вместе с видением, в которым юноша погиб утыканный стрелами.
Какая-то нелицеприятная тенденция вырисовывается. Все, кого я видел в видениях были мастерами своего дела, но по итогу погибли с моим оружием в руках. Утешает одно, то что против них были превосходящие силы с дистанционным вооружением.