— Часть гвоздя из креста… — деланно вздохнул Брехт, пытаясь закрыть крышку сундука.
— Я согласен! — Как там: «На жадину не нужен нож, ему покажешь медный грош…»
А тут медное позеленевшее копьё, ну, наконечник копья. На коллекционера не нужен нож, ему покажешь медь зелёную…
— И замечательно, Ваше Высочество. А теперь пройдёмте в мой шатер и поговорим о судьбе вашего королевства. Завтра по утру тронемся в Краков на коронацию, там сейчас в городе порядок наводят. Немного пострадал при штурме. Но есть и плюсы в этом. Все ваши враги, что защищали Краков, взяты в плен и сейчас следуют под конвоем в Киев, а оттуда отправятся в Кяхту, строить дороги. И больше воду тут мутить не будут.
Событие семьдесят первое
Некоторые дети, которым родители не уделяют достаточно внимания, начинают коллекционировать, чтобы восстановить душевный покой. Покинутость — как военные времена: боишься, что чего-то не хватит, и начинаешь копить.
Курфюрст был высоким и плотным человеком. Толстым лаже. В парике белом. Весь в кудрях и бантиках. Красавец, мать его. Как Бирон прямо до того, как в него сунули сущность Брехт. Сейчас ниже не стал, а вот треть веса точно сбросил, превратившись в поджарого натренированного десантника, даже кубики на пузе появились. Три года понадобилось. Август ничего такого делать не будет, правда, Брехт узнал, что товарищ время от времени шпагой звенит с учителем итальянцем. Нужно будет попросить в долг итальянца на годик. А вот выпить будущий король Польши не дурак. Уже час его Брехт спаивает, а он всё ещё сидит твёрдо в походном кресле и внимательными хоть и чуть замутнёнными глазами на герцога Бирона смотрит.
— Ваше Высочество, вы в курсе, что ваш отец вёл переговоры с Пруссией о разделе Речи Посполитой? — пора было начинать, а то ещё выпьет всю медовуху Саксонец.
— Я, я, натюрлих. — И пальцем всё же тыкает в кубок.
— Не с теми он пытался договориться. Нужно было с Анной Иоанновной.
— Зачем мне это?
Так и хотелось ответить: «За шкафом».
— Давайте разделим её сейчас.
— А зачем, разве теперь вся Речь Посполитая не будет моей?
— У меня погибло больше двухсот человек. И я потерял кучу времени. Россия должна получить компенсацию.
— Сколько же. Я согласен признать Курляндию вашей…
— А хрен тебе за воротник! — Это по-русски. — Она и так моя. — Пора, — К Курляндии отходит Данциг. Он всё одно фактически Польше не принадлежал, даже налогов не платил.
— М…
— К России отходит Великое княжество Литовское, и к России отходит бывшее Русское королевство, и всё Правобережье Днепра. У нас это называется Украиной. В обмен я добьюсь на Сейме, или вырежу его полностью, признание Унии между Речью Посполитой и Саксонией. Государство становится наследуемой монархией. И ваш сын будет уже легитимным королём… Пусть будет Саксонского королевства.
— А Пруссия? — не дурак, хоть и выпил больше литра.
— А пусть сунется. А вы займитесь онемечиванием шляхты. Первым делом займитесь священниками. Договоритесь с папой, что все значимые должности должны занять его люди — итальянцы, и потихоньку с их помощью замените всех польских священников на немецких и итальянских. Дальше — школы с преподаванием на немецком языке, закон о возможности занимать руководящие должности только после сдачи экзамена на знание немецкого языка. За малейшие выступления против власти изымайте имения у ляхов и раздавайте своим саксонцам.
— А не начнут бунтовать? — хороший вопрос.
— Конечно, начнут. Подавить нужно будет с максимальной жестокостью и отобрать имения и земли у всех восставших и передать их России… не земли, бунтовщиков, мы их в Сибирь отправим. И, естественно, мы поможем подавить восстание. А полученные земли и дворцы опять раздавайте своим саксонцам. А картины и прочие ценности из дворцов к себе в Дрезден. И вешать побольше шляхту. Должны бояться.
— Вешать не проблема. А Франция?
— Мы их побьём. И уже побили. Они не сунутся. А сунутся ещё раз побьём. И сразу про Австрию отвечу. А ей всё равно. Вы останетесь в составе Священной римской империи немецкой нации и всячески с сегодняшнего дня показываете своё расположение к Марии Терезии. Она, став императрицей, вам этого не забудет.
— Всё же это больше половины Речи Посполитой… — покачал головой Август и потянулся за бокалом.