Свидание в саду
В университете Августина была невнимательна и рассеянна. Девушке хотелось спать, мысли путались и падали, а сознание совсем её не слушалось. Не оставлял Веретинскую и странный сон с непонятным и пугающим человеком, сердце вздрагивало, когда перед глазами всплывал облик умирающего Дамиана. От этого Августина ещё больше терялась. В университетском саду, когда панна Веретинская читала под раскидистым деревом, к ней подошёл высокий мужчина точь-в-точь из её сна. Он приветливо улыбнулся и протянул её руку. - Панна Веретинская? - он чуть склонил голову. - Нам нужно поговорить. Вы узнаёте меня, не так ли? - Д-да, - девушка вздрогнула от пронзительного взгляда его чёрных глаз. - Не посчитайте меня сумасшедшей, но вы были в моём жутком сне. - Я знаю, - Матиуш ухмыльнулся. - Вынужден признаться, сей сон подослал вам я. Уж простите, что напугал, но иначе поступить было нельзя. Впрочем, я так и не представился. Как-то забыл. Я князь Вишнивецкий, панна. Матиуш Камил. Как говорили люди, безумный пан, пан ведьмак. Мило, не так ли? - Что вы такое говорите? - Августина прижала тонкую ладонь к губам. - Вы пугаете меня. - Я знаю, - Матиуш присел рядом с ней. - Мне, в общем-то, положено пугать. Я, знаете ли, вампир. - Вампиров не бывает, - побелевшими губами произнесла Веретинская. - Это бред. - Ну что вы, всё совсем не так, - пожал плечами князь. - Я не имею намерения вам лгать. Более того, я пришёл сюда без злого умысла. Вы ведь знаете Дамиана Ежи? - Конечно, - Августина вновь вспомнила ночные видения, свои подозрения, догадки. Неужто она была права? - Он был рождён довольно давно, в тысяча семьсот девяносто пятом году. Ребёнок-гений, пианист, эрудит, родители нарадоваться не могут. Блестящее образование, головокружительная карьера, приёмы, балы, что угодно. А потом раз, и граф Каминский, любимец Варшавы и Кракова, да что там, всей Польши, повстанец. Его подстрелили в те дни, смертельно подстрелили. Мне стало жаль его - мой крестник не заслуживал смерти, тем более её не заслуживал его талант. Я спас его, обратил. Жаль только, что он до сих пор не понял своей удачи - вечный мечтатель, отшельник, сумасшедший. Он так и не принял себя. Это мучает его. А ещё больше мучает то, что он влюблён и не может признаться. - Кому же? - сердце Веретинской часто-часто забилось. Что за девушка ему приглянулась? - Вам, конечно, - Матиуш пожал плечами. - Как же вы очаровательно наивны. Давно я не видел такого чистого чувства. Очень давно. Я тех пор, как... - он запнулся и продолжить не смог, его взгляд посерел, а губы дрогнули. Неужто и он ощущал что-то подобное? Что он потерял? Какое он горе носит в себе? - Мне? Как это возможно? - девушка разрывалась меж двумя огнями: помочь ему или выяснить побольше про своё возможное счастье. Что же делать? - Вампир может влюбиться единственный раз в жизни, влюбиться мгновенно и так прочно, что эту связь не разорвать самому Дьяволу. Я не знаю, каким образом это происходит, почему такая любовь часто бывает необъяснима, но она есть, и никто ничего не может с ней поделать. Так произошло и с вами, - Матиуш говорил немного пространно, но Августина прекрасно понимала его. - Я чувствую его страдания, его муку, я хочу помочь. Он в это время часто гуляет поблизости, панна, я вам советую поспешить. - Я попробую, - Веретинская поднялась и быстро покинула сад, провожаемая хитрым и немного печальным взглядом Матиуша. Вампир сам себе кивнул и исчез. На траве осталась лежать открытая книга, ветер перелистывал её страницы, а мироздание готовилось вписать новые. Решалась судьба двоих.