Не теряя даром времени, чёрт, обернувшись богатым дворянином, подошёл к батраку и говорит:
— Эй, парень, не продашь ли ты мне свою скрипку? Уж больно здорово она играет.
— Не могу я тебе её продать. Ведь это единственная моя радость.
— Зря отказываешься! — улыбнулся чёрт. — Я ведь за неё горшок золотых монет даю.
«Горшок золотых монет? Да ведь это ровно столько, сколько мне нужно, — обрадовался бедняк. — Тогда я на моей милой жениться смогу!» И спрашивает чёрта:
— Да уж не смеётесь ли вы надо мной, господин?
— И не думаю. Давай скорей сюда свою скрипку и бери деньги!
И с этими словами протянул он парню набитый золотом кошель. Взял его батрак и стал из него монеты пересыпать. Монеты одна за другой с тихим звоном падали в пастушью сумку, словно бы говоря: «Радуйся, бедняк. Кончились твои беды да невзгоды. Скоро свадьбу отпразднуешь».
Парень вдруг почувствовал себя таким весёлым и счастливым, что в это мгновение готов был обнять даже самых лютых своих обидчиков. А когда чёрт протянул руку за скрипкой, он сказал, что хотел бы с ней проститься.
— Ладно, прощайся, только побыстрее! — скомандовал чёрт. Взял батрак скрипку в руки, прижал к груди и тихонько прошептал:
— В горе и несчастье ты всегда была моим лучшим другом. Ты доставила мне столько радости, что и словами не описать. А теперь расскажи всем о моём счастье. И где бы ты ни была, пусть твоя песня будет весёлой.
Скрипка слушала батрака, и струны её тихо отвечали его словам.
Чёрт выхватил у него скрипку из рук и со всех ног помчался в ад. А там, никем не замеченный, шмыгнул в самое пекло, к грешникам.
«Ну, теперь-то вы у меня попляшете!» — радовался он.
Вынул чёрт из-за пазухи скрипку, но, прежде чем начать игру, решил заткнуть смолой уши, чтобы самому не расплакаться, услышав её стоны.
Плюнул на ладонь и давай водить по струнам смычком.
Играет и на грешников поглядывает — пробрала ли их его музыка. Видит — они приплясывают, размахивают руками, дружно губами шевелят.
«Ого, значит, солоно им приходится! — радуется чёрт. — Вон как запрыгали от боли. Эх, и наградит же меня сатана!»
И тут кто-то как ударит его изо всех сил. А это сатана, подкравшись сзади, затрещину ему влепил, да такую, что вся смола у него из ушей выскочила.
Понял чёрт, что грешники пели да плясали вовсе не от боли. Скрипка батрака играла так звонко, так радостно, что все они невольно позабыли о своих адских мучениях и веселились от души.
У чёрта от страха смычок из рук выпал, а грешники окружили его со всех сторон и просят:
— Сыграй нам ещё, сыграй! А мы вовек тебя не забудем!
Чёрт от страха глаза вытаращил, стоит и ждёт, что-то ему сатана скажет.
Но владыка ада раздумывал недолго.
— А ну марш отсюда! — приказал он чёрту. — Ступай на все четыре стороны. Пусть на тебя люди смотрят да смеются. А к нам возвращаться не смей!
И, схватив чёрта, он обломил ему на лбу рога, оторвал хвост и вытолкал за ворота ада.
С тех пор так и бродит чёрт-неудачник по белу свету и, обходя людей стороной, скитается где-то в заморских краях.
ЛЕГЕНДА О ПАНЕ ТВАРДОВСКОМ
Сказывают люди, что когда-то в стародавние времена в городе Кракове, неподалёку от городских ворот, жил знаменитый маг и чародей пан Твардовский. Был он рыцарем из знатного рода, но мечу и копью смолоду предпочёл волшебные книги. Долгие годы провёл он за чтением, постигая тайны колдовства, пока в одном из старинных томов не вычитал, как заклинаниями вызвать к себе чёрта.
И вот однажды в полнолуние поднялся он высоко в горы, там на перекрёстке четырёх дорог три раза назвал чёрта по имени, обернулся на четыре стороны света и стал ждать. Ровно в полночь явился к нему чёрт.
С виду похож на заморского гостя: фрак короткий, жилетка на толстом брюхе не сходится, панталоны в обтяжку, туфли с пряжками золотыми. Ни дать ни взять знатный господин из далёких краёв. Но только из-под берета рожки выглядывают, из-под фрака кончик хвоста с клоками шерсти торчит, а из туфель копыта выпирают.
Низко-низко склонился он перед Твардовским в поклоне, бархатным беретом с перышком взмахнул и медовым голосом спрашивает:
— Вы звали меня, господин? Я к вашим услугам! Сам сатана меня к вам прислал. Велел служить вам верой и правдой.
— Сам сатана, говоришь? Ну что же, тем лучше, — отвечает ему Твардовский. — А теперь слушай меня, хвостатый! Отныне ты мой раб. Любая моя прихоть — для тебя закон. Да не вздумай меня обманывать, я заклинаниями своими со дна морского тебя достану.
Махнул чёрт хвостом, опустил уши и тоненьким голоском пропищал:
— Приказывайте, господин, и я как преданный слуга выполню все ваши пожелания, прихоти и капризы. Дам вам власть над людьми и над миром вещей, несметными богатствами одарю. Только для порядка надо составить нам договор. За все старания мои и подарки нужна мне от вас самая малость, сущий пустяк. Вот здесь, на этой бумаге собственной кровью поставьте подпись, что запродали мне свою душу.
С этими словами чёрт вытащил длинный пергамент и протянул Твардовскому. Пан Твардовский без долгих колебаний уколол себе булавкой средний палец и собственною кровью подписал с чёртом договор.
Было в нём одно условие, которое показалось Твардовскому хорошей лазейкой, чтобы от чёрта уйти. Чёрным по белому там было написано, что, пока Твардовский не вступит в Рим, нет у чёрта никаких прав ни на его тело, ни на душу.
«Ты хитёр, но и я не прост, — думал Твардовский, подписывая бумагу. — Благородными родителями своими, дедом и прадедом клянусь, что, покуда я жив, ноги моей в этом городе не будет».
Схватил чёрт подписанный договор, махнул хвостом, так что полы его фрака вверх взлетели, и только хотел было сквозь землю провалиться, чтобы в аду перед сатаной ловкой сделкой похвастаться, как Твардовский хвать его за хвост.
— Э нет, постой, голубчик, так дело не пойдёт! Теперь ты мой слуга и слушай, что я тебе прикажу. Видишь вон ту гору? Олькуш она зовётся. Так вот, свези туда серебро со всей Польши. Все горы и долы обыщи. Из-под земли его достань. А потом для верности сверху скалами завали, чтобы ни один вор к серебру не подобрался.
Словно вихрь помчался чёрт в пекло за помощью и подмогой. Разбежались его дружки рогатые во все стороны, рыщут по всей Польше, в три погибели согнувшись, серебро на себе волокут, а Твардовскому всё мало.
Долго рыскали черти в поисках серебра и, наконец, последнюю его горсть в Олькушские земли доставив, еле живые, с плачем да стонами поплелись в ад. Только чёрт, слуга пана Твардовского, не получил ни минуты передышки и тотчас же предстал перед своим господином.
А тот, подкручивая ус, говорит:
— Ты, чёрт, как я погляжу, молодец, стараешься. Но это ещё не всё! Видишь вон тот утёс? Взвали его на спину да сбрось возле той горы, что Собачьей зовётся.
Застонал чёрт под тяжестью огромного камня. Пока его к горе нёс, чуть было хребет не сломал. Насилу дотащил и сбросил.
Не успел чёрт дух перевести, а Твардовский ему уже новую задачу придумал.
— Видишь, — говорит, — петуха, что вон на том заборе поёт? Хочу отныне на нём летать, как на коне крылатом!
Чёрт низко поклонился в ответ, в ладоши хлопнул, свистнул два раза, глядь — Твардовский уже на петуха садится. Тот крыльями взмахнул, и полетели они в Краков.
В Кракове народ сбежался, все стоят, смотрят, что за диво такое?
А тут пан Твардовский собственной персоной с петуха слезает и говорит:
— Не бойтесь, люди добрые! Или не признаёте? Это ведь я, ваш земляк, пан Твардовский!