Ах, какой неприятный контракт! Уже сам факт его заключения доказывает, как мало супруги доверяли друг другу. Михал Прот раз и навсегда хотел избавиться от Иоланты до такой степени, что даже запретил ей носить свою фамилию. Неужели Иоланта каким-то образом компрометировала его? Или брак с ней не только не давал ему настоящего супружеского счастья, но и мешал профессиональной карьере? А может быть, он так страстно влюбился в Мариолу, что готов был пойти на все, лишь бы удержать ее около себя? А Мариоле, видимо, необходима была фамилия, уже известная публике…
А Иоланта на это отвечает: «Прекрасно, милый. Если тебе нужна свобода, ты ее получишь. Но придется как следует заплатить. По крайней мере сто тысяч плюс алименты на Анджея. Да еще эта уютная квартира на Финляндской… Да, да, я прекрасно знаю, где живет твоя Мариола: я часто видела, как ты пробирался к ней украдкой, трусливо оглядываясь, как вор. Ты украл у меня — самого себя. Я не стану приговаривать тебя к пожизненному заключению, к жизни со мной. Я требую лишь компенсации, то есть денег. Ты говоришь, что денег у тебя нет, что я усложняю и отравляю тебе жизнь. Ты прав, конечно. Именно этого я и хотела. А ты думал, я усыплю вашу дорогу цветами? Нет уж, вы меня попомните, я вас замучаю. Какое мне дело, где вы возьмете деньги? Они нужны мне, чтобы как-то устроить свою жизнь».
Именно это могла сказать Иоланта, когда вела неверного мужа к адвокату. Так думает и так поступает определенный тип женщин. Но эти женщины часто совершают одну и ту же ошибку: слишком туго натягивают струну. Посмотрим, удалось ли Иоланте избежать этого.
Эти бумаги — не все, что Хмуре удалось отыскать на руинах семейной жизни Протов. Вот еще официальные документы.
Два из них появились примерно через год после развода Михала и Иоланты. Первый — заключение экспертов Пробирной палаты. Оно адресовано Иоланте Кордес. Видимо, в это время она подписывалась лишь своей девичьей фамилией, сдержав слово, данное бывшему мужу. Впрочем, в своей журналистской и литературной работе она и была известна как Кордес. Итак, Пробирная палата сообщает:
«Представленные нам на экспертизу изделия: кольцо, браслет, кулон на цепочке и серьги выполнены из сплава неблагородных металлов и покрыты тонким слоем позолоты. Это имитация оригинала, созданного в XVIII веке».
Кооператив «Ингром» так оценивает камни, оправленные «сплавом неблагородных металлов»: «Ювелирные изделия, представленные нам на экспертизу, включают имитацию бриллиантов и изумрудов. Это синтетические камни».
Подписи. Печати.
Все, как полагается, по желанию пани Иоланты Кордес, чтобы она могла… Кстати, чтобы что она могла? Что бедолага могла сделать, если уже доверчиво и неразумно вручила Михалу Проту такую вот расписку:
«Подтверждаю, что получила от Михала Прота комплект ювелирных изделий, состоящих из золотого браслета, кольца, серег и кулона с цепочкой, украшенных бриллиантами и изумрудами. Принимая во внимание художественную ценность комплекта, цена его составляет не менее 120 000 злотых.
Признаю, что таким образом удовлетворены все мои финансовые претензии к Михалу Проту, кроме ежемесячных алиментов в размере 1000 злотых на содержание нашего сына Анджея.
Перед этим, перелистывая документы, лежащие в папке, я не заметила расписки. А теперь она выскользнула из-под заключения «Ингрома» и задала мне еще одну загадку. Кто кого обманул? То ли Михал Прот, выполняя свои обязанности, подсунул ей фальшивку, не стоившую и тысячи злотых? То ли Иоланта принесла экспертам горсть стекляшек, чтобы иметь возможность не оставлять в покое, мучить своими претензиями семью Протов? Могли существовать и другие версии. Где Прот взял эти драгоценности? Ничего не подозревая, купил их у мошенника? А может, эта удивительная метаморфоза произошла уже тогда, когда драгоценности перешли в руки Иоланты? Я отложила расписку. Зачем фантазировать, наверняка Хмура постарался выяснить этот запутанный вопрос, если уж занялся им. Скоро я все узнаю.
И еще одно официальное заключение, как бы замыкающее цикл документов, представляющих горестный образ распада семьи Протов. Оно касается Анджея, сына Иоланты и Михала, и датировано временем более поздним, чем все предыдущие бумаги.
На первой странице — копия постановления суда, сделанная, видимо, по желанию Хмуры. Красным карандашом подчеркнуты следующие фразы:
«…принимая во внимание общественную опасность, характеризующую преступления, совершенные обвиняемым, а также отсутствие необходимой родительской опеки…