Я спросил продавца, есть ли ещё что-нибудь подобное, и он показал мне несколько записей дэт-метал групп. Среди них я узнал ранние работы Tiamat, Deicide, Morbid Angel, Unleashed. Их обложки, полные таинственных зданий, отвратительных лиц или перевёрнутых крестов, ничего для меня не значили. Я попросил что-нибудь ближе к стилю Cannibal Corpse. Парень сказал мне, что, насколько он знал, группа записала только две пластинки и работает над третьей. Он порекомендовал мне более жестокую музыку: Obituary, Gorefest и Carcass. Я купил их все. Я даже получил буклет с переводом песен Cannibal Corpse на польский язык бесплатно. Возвращаясь домой с моими покупками, я чувствовал, как мои уши горят, а гнев кипит глубоко в моей душе.
Это было божественное чувство.
Я чувствовал себя совсем иначе, читая тексты песен и слушая этот дьявольский шум, мерзкую какофонию, сопровождающуюся булькающим рычанием раненого лося. Больше ничего не скажу, сама музыка несущественна. Я тщательно ознакомился с этой музыкой. Я выучил подходящую терминологию и даже теперь могу отличить некоторые песни. Однако дело не в самой музыке. Cannibal Corpse нет оправдания за их тексты. Они изнасиловали мои глаза, мою душу, мою человечность. Они тщательно описали ужасные автомобильные аварии, сцены сексуального насилия и убийств, кровавые и болезненные медицинские эксперименты, акты некрофилии и каннибализма… Я должен признать, что в буклете было предупреждение:
“Этот буклет содержит тревожные тексты, которые могут показаться оскорбительными для некоторых людей. В таком случае, идите в пизду и слушайте какую-нибудь попсовую лирику”.
Но я всё ещё не был готов к тому, что ожидало внутри.
“Четвёртый ребёнок в пути, не доживёт до другого дня, плод в дороге с изуродованными маленькими костями, маленькие дети разбиваются о потолок, их кожа горит и шелушится”, - говорится в одной из песен.
Речь шла об автомобильной аварии, в которой погибла семья из пяти человек. Другой отрывок был о людях, которых нужно было убить электрическим током.
Ну и что?
Такой пустой манифест для наивного, чтобы скрыть истинные намерения музыкантов. Верить, что группа против агрессивного поведения. Они не обманули меня.
Я нырнул в эти зверства. Я продолжал читать о пузырчатой плоти, сломанных костях, слизистой оболочке мозга, оторванной от плеч голове, разорванных венах, гнойной плоти, растяжки связок вокруг собственной шеи, оторванном члене, ампутированных руках, питании калом, о потрошённых трупах. Я даже нашёл что-то вроде секса с мёртвыми.
“Теперь я должен размножаться с разлагающимся трупом, сажать в него свои семена, я чувствую вкус формальдегида, запах гнили, ощущаю слизь, и я должен взорваться в его промежность”.
Этого было достаточно. Я не мог понять, как можно было продавать такие ужасные вещи, как кто-то мог рекламировать их как товары для молодежи.
В конечном итоге именно та пластинка с трупами младенцев на обложке заставила меня найти свой путь, когда я переводил названия, используя словарь. Я понял задачу, которую Господь давал мне. Шестая песня называлась “Vomit the Soul”[8]. Я не знал, что это в то время. Потом я понял, что это - рвота души. Это заставило мое воображение гореть! Рвота души! Не отдавать это Богу и не продавать Сатане. Это рвота! Избавьтесь от этого, как от некоторых опасных бактерий, чего-то вредного, бесполезного для организма. Жестокость этой формулировки ясно показала, как люди теряют себя в этой шумной, жестокой музыке. Их тела полны болезней и вырождения, мерзкого мяса, костей, жира и кала. Корм личинкам, существа хуже животных, потому что они тратят впустую свой потенциал и интеллект. Недостойны Божьего дара, который был им дан. Я узнал, какова была моя роль в Божьем плане. Я не мог их принудительно преобразовать. Я не мог их убить, потому что тогда я был бы грешником, не достойным войти в Божье Царство. Кроме того, я не хотел превращать их в мучеников. Я решил заставить их всех выблевать их души. Выплюнуть их со своим последним вздохом. Открой для себя идею боли, столкнись с настоящей жестокостью и злодеянием. Я предполагал, что никого не убью. Я упрямо придерживался плана. Я пообещал себе, что если кто-нибудь из них будет восхваляться из-за нанесённого ему увечья, я откажусь от своей миссии. Я был уверен, что если я ошибусь, Бог остановит меня. Более двадцати лет не было проблем с моей миссией. Конечно, я всё ещё сильно страдаю во время пыток, но я продолжаю говорить себе, что это не люди, а безбожные тюрьмы для душ, и я обязан освободить их. Это помогает мне в моей работе. Иногда это действительно сложно, особенно когда мне нужно придумать новые идеи для мучения этих существ, очень похожих на людей.