Я посчитала бесполезным штудировать предыдущие номера, поскольку каждый раз, когда крупье закручивает рулетку и бросает шарик из слоновой кости вспять ходу времени, всё начинается заново. Уяснив, что оттягивать тревожную минуту вступления в игру уже нет возможности, я нацарапала в приготовленном блокнотике три цифры наобум и, протянув Веславу, приложила палец к губам, напоминая об уговоре. Он бросил на меня гневный взгляд, но всё-таки поставил на три предлагаемые мной цифры, и одна из них, к моему бескрайнему удивлению, выиграла.
Юнцы отрывались по максимуму, рядом с их грудами фишек два скромных жетона Веслава выглядели слишком бледно.
– Сосредоточься на одной цифре! – дунул великан мнепрямо в ухо.
Но я упрямо написала в блокноте следующие три цифры, и одна из них снова выиграла. Я совсем не задумывалась над тем, что пишу, но каждый раз выигрывала одна из написанных мной цифр. Мне совершенно не было интересно, какие суммы загребала эксцентричная скала по имени Веслав и что он с ними делает, поскольку мною овладело вдруг ранее неведомое чувство азартной эйфории.
Вдруг я совершенно забылась и написала в блокноте только одну цифру и она, к моему большому сожалению, выиграла. Веслав ликовал – он теперь обладал большим количеством жетонов, но сколько их было, я не знала – сбилась со счёта, да это меня, собственно, и не интересовало.
Я опомнилась, когда он взвыл от радости приумножения количества жетонов после очередного выигрыша, совершенно забыв о хладнокровии, когда одна из его ставок возросла в тридцать пять раз. Он стал смелее, а я не знала, что делать и, как перестать выигрывать, тем более, к нам присоединились проигравшиеся в пух и прах юнцы, и, копируя ставки Веслава, начали тоже выигрывать.
Я уже пришла в полное отчаяние, но вдруг, вместо написанной мной цифры, шарик улёгся на «зеро», и Веслав проиграл какую-то большую сумму. То, что очень большую, я догадалась по стальному взгляду, которым он меня полоснул. Я попыталась скрыть злорадство и упорядочила свои мысли. Теперь все мои помыслы были направлены на второй акт запланированного спектакля.
Веслав выделил три стопки жетонов, после того, как я написала цифру, и сделал ставку, но бесстрастный шарик, почему-то снова упал на «зеро». Великан метал громы и молнии, в воздухе повис тягомотный клубок страха, сменивший ликующую алчность. Меня посетила новая волна азарта, но я вовремя вспомнила, что, согласно сценарию, должна изредка хвататься за живот, что я незамедлительно и сделала, скорчив болезненную мину.
Внезапно я написала «восьмёрку» – мою счастливую цифру, с помощью которой мне удалось выиграть когда-то очень большую сумму, а разгневанному Веславу, конечно же, ничего не оставалось, как поставить на неё. После остановки рулетки шарик прыгнул на «восьмёрку» и скакнул вертикально. Было ясно, что выигрывает «восьмёрка». Я кожей чувствовала волну вожделенного ликования, исходящую от игроков – юнцы тоже поставили на «восьмёрку». Шарик улёгся. Казалось, время замедлило свой привычный бег, кадры были настолько замедленными, что едва приметное горизонтальное подрагивание шарика в ячейке было в десять раз медленнее, чем колебание обыкновенного часового маятника. Я, не отрываясь, смотрела в одну точку, у меня звенело в ушах, мне казалось, что ещё мгновение – и я, полностью опустошенная, свалюсь под стол. В одно из мгновений, шарик качнуло к «тридцатке», мне померещилось, что рулетка чуть дрогнула, и шарик плавно скатился на номер «тридцать».
То, как рявкнул Веслав, было идентично трубному звуку, который издаёт взбесившийся слон в непроходимых африканских джунглях, задирая хобот и становясь на дыбы. Его можно было понять – у бедолаги осталось всего несколько жетонов скромных номинаций. От ярости он потерял дар речи и вонзал в меня искромётные взгляды. Я импульсивно сделала вид, что корчусь от боли, снова хватаясь за живот.
– О, боже! Всему виной зелёный куриный паштет! – жа-лобно проверещала я и стремительно направилась к выходу, скрестив руки в области живота.
Мои ошарашенные телохранители, не успевшие очухаться от коварных проделок мадам Фортуны – взлётов и падений судьбы, окончательно раздавленные, молча семенили за мной.
Спасительные двери были уже близки, когда передо мной, преграждая путь, выросла гора из плоти и крови по имени Веслав, с горящими фонарями вместо глаз и растопыренными руками, похожими на садовые грабли, издававшая какието сиплые звуки, и, надо сказать, выглядящая очень устрашающе и внушительно. Рядом извивался утробным селитёром мой муженёк.
– Посторонитесь! Иначе, я за себя не ручаюсь, и можетслучиться взрыв, за последствия отвечаете вы! – дико возопила я, чем вызвала интерес приближающейся дамы.