Подвергаться воздействию неблагоприятных метеоусловий для обучения лженауке не было нужды. Давиду Циммерману выделили для алхимической лаборатории одно из отапливаемых помещений во дворе дома Аркадия. Связано это было сразу с несколькими обстоятельствами.
Во-первых, попаданцу комфортнее было иметь специалиста в рабочий день под рукой, а не посылать за ним в ремесленную слободу. Всё та же лень-матушка…
Во-вторых, многие ингредиенты для опытов и алхимическая посуда стоили немалых денег, а криминогенная обстановка в столице из-за массового наплыва людей была далеко не такой спокойной, как раньше. Регулярные вывешивания незадачливых воришек пока эту проблему не решали. Лучше было не доводить людей до греха, в охраняемом доме знаменитого колдуна сохранность всего этого была гарантирована.
В-третьих, в доме появилась и весьма приличная библиотека по аптекарскому делу и алхимии. Хмельницкий и Скидан по просьбе Аркадия прислали много книг на эти темы, для большинства казаков они всё равно были макулатурой. Правда, сам хозяин латынью не владел, но знающих этот международный язык вокруг него хватало. Научная литература в те годы выходила практически только на языке римлян.
Подумав, пошёл прямо в библиотеку, вероятность нахождения там алхимика (он же — аптекарь) была наиболее высокой. И не ошибся. Давид сидел у окна и что-то увлечённо выписывал из здоровенного фолианта в чёрной коже. Несмотря на то, что был день, пусть и пасмурный, на столе горела лучина. Свечи, конечно, были удобнее и эффектнее, но дороже более чем на порядок, поэтому палили их только по торжественным поводам.
Увидев, кто входит, Циммерман поспешно сунул гусиное перо в чернильницу-невыливайку и встал с лавки, с лёгким поклоном приветствуя хозяина дома.
— Здравствуй!
— И ты будь здоров! — одновременно с приветствием Аркадий махнул рукой, приглашая вскочившего алхимика сесть. Сам тоже уселся, напротив. — Нашёл что-то интересное?
— О, да! Малый алхимический свод самого Альберта Великого, да писаный как бы не рукой одного из его учеников. Настоящее сокровище.
Вид у несколько потрёпанного томищи — томиком назвать эту рукописную и красочно иллюстрированную книгу язык не поворачивался — был весьма внушительный. На нём даже замочек повесили, чтоб не заглянул кто посторонний, пока хозяин в библиотеке отсутствует.
— Небось, опять о философском камне?
— Не совсем. Сей труд посвящён превращению элементов…
— Не-е… меня такое не интересует. Мы, казаки, умеем золото лучше алхимиков добывать.
— Это как же?! — гордо вскинул горящий взор Давид, явно оскорбившись за честь искусства, изучению которого отдал не одно десятилетие. Мужчиной он был рослым, так что сидя спокойно мог смотреть глаза в глаза своему собеседнику.
— А очень просто! — широко улыбнулся хозяин дома. — Приходишь к человеку и просишь поделиться.
— И тебе его так просто отдадут? — усомнился аптекарь.
— Если предъявлю соответствующие аргументы, то куда же им деваться?
— Какие аргументы?
— А вот какие! — при произношении последней фразы Аркадий сделал неуловимое движение руками, и в них оказались короткие рейтарские пистоли, уже усовершенствованные по его указаниям. С крышкой на пороховой полке и защитной планкой около неё для сбережения глаз от вспышки пламени при выстреле. Он регулярно тренировался в скоростном выхватывании оружия и достиг немалых высот.
Надо отдать должное Циммерману, появление перед носом пистольных стволов он воспринял не как угрозу, а как фокус. Даже рот приоткрыл от удивления таким неожиданным действом.
— Да… ловко ты… с этими аргументами обращаешься. Только и у обладателя золота обычно они, такие… аргументы, есть, даже более… увесистые.
— Есть, — легко согласился попаданец. — Только они у него будут где-то, а мои вот, в руках, готовые к доказательству МОЕЙ правоты. Так что все его аргументы биты и несущественны.
— Эээ… как-то на таком уровне я дискуссию вести не привык.
— И напрасно. Совершенно серьёзно рекомендую подучиться. Великим стрелком тебе не стать, но удивить недруга, если нужно — смертельно, ты сможешь.