— Да, может получиться… — согласился Богдан. — Петро, не прозевают твои подсылы сбор литовской ладейной рати?
Свитка на такой вопрос даже немного обиделся.
— Чего-чего, а такое мимо их глаз и ушей точно не пройдёт!
— Ну и добре. Только отвлеклись мы на дела далёкие, а у нас и нынешним днём — хлопот полон рот.
— Богдан, как обстоят дела с организацией полков правильного строя? — вернулся к текущему положению попаданец. Необходимость иметь полки, способные выйти во время боя из табора, давно созрела и перезрела, но переучивать уже существующие казацкие части было нереально. Проще было организовать новые, тем более при таком притоке новобранцев.
— Пока муштруем пять полков, главным над ними Кривоноса поставил, он ведь до прихода к нам в наёмниках успел повоевать. Ох, и ругается он, сразу на нескольких языках, не разберу даже на скольких. Одного родного, шотландского, ему для наведения порядка никак не хватает. К будущему году удвою их число. Командиров для них по всем полкам и куреням собирать пришлось, из тех, кто успел в Европе повоевать пешим порядком. Потом и за организацию конницы возьмёмся.
"От доброе дело придумал Аркадий! Через пару лет будет у меня сильная армия и без казацкой вольницы. Да с его помощью мы это войско самым сильным в мире сделаем! Нет, беречь этого чёртового попаданца надо, охрану посильнее приставить. Очень нужный и полезный человек!"
— Возражений у сечевиков не было?
Хмель оскалился и развёл руками.
— Как не быть? Были и остались. Уж такое дело все, кто на моё место метит, обыграли. Только ведь я их собираю не как кошевой атаман, а как гетман Русский. Побурчат и успокоятся.
— А с организацией военного училища как?
— Сейчас — никак! — Тяжело вздохнул Богдан. Иметь своих, воспитанных в личной преданности командиров войска ему и самому ну очень хотелось. Огорчённо покачал головой.
— Всем некогда. Зимой поспокойнее будет, соберу грамотных атаманов, опытных казаков, может, кого из пленных наёмников привлечём, мои люди их сейчас перебирают, кто на что горазд.
— Жаль. Чем скорее мы младших командиров обучать воинским наукам начнём, тем больше у нас будет шансов уцелеть.
— Сам понимаю, но все годные на это дело люди сейчас в походах. Дело непростое, с бухты-барахты такое не совершишь, подготовка нужна. А здесь ещё одна напасть образовалась, чёртов поп Могила козни против нас строить начал.
— Постой, постой, — удивился Аркадий. — Тот самый Могила, из семьи молдавского господаря, митрополит Киевский?
— Он самый, чтоб его разорвало и гепнуло!
— Как козни? У нас же его великим защитником веры и Украины выставляют, чуть ли не святым. А ты говоришь…
Выглядел попаданец совсем ошарашенным. Он-то считал знаменитого митрополита заведомо верным союзником. Столько хорошего в двадцать первом веке о нём читал.
— За веру, может, он и горой стоит, хотя своего предшественника на митрополичьем престоле совсем не по-божески, с помощью высокопоставленной родни и знакомых при дворе скинул. Да и его шашни с польским двором… сильно сомневаюсь, что он так уж вере отцов предан. Но нас, казаков, он люто ненавидит! Быдло мы для него непослушное, хуже хлопов. Родичи, Вишневецкие да Потоцкие, для него куда ближе и дороже простых русичей. Да шляхта мелкая, вроде меня, ему — пыль под ногами. Гонору там… выше крыши, как ты говоришь.
Вспомнив молодого ещё офицерика в войске Жолкевского, Богдан поморщился. Молдавский принц и в молодости к казакам относился с легко читаемым презрением, даже к казацкой старшине шляхетского происхождения.
Чего-чего, а столкновения с главой православной церкви на Украине Аркадий не ожидал. Ведь само восстание здесь шло именно под православными лозунгами, а здесь такой афронт. Противостояние с митрополитом, да ещё таким авторитетным, могло просто погубить всё затеянное дело.
— Договориться с ним полюбовно не получится?
— Не знаю, но сильно сомневаюсь. Особенно если учесть, что Ярёма был ему близким родичем, а Конецпольский — боевым товарищем, они оба при Жолкевском в польской армии служили. Их смерти он нам точно не простит.
— Вот те ж…а Новый год… — растерянно протянул Аркадий. — Нам хлопот с глядящими на сторону атаманами хватает, а здесь ещё и попы подпрягутся. Тьфу! Ничего, прорвёмся!
— Придётся постараться, иначе о посажении на кол нам мечтать доведётся. И поляки, и османы для нас с тобой чего-нибудь особое и ОЧЕНЬ неприятное придумают. Если, конечно, головы в бою не сложим, что предпочтительней со всех сторон.