Аркадий завис у прекрасной Марии больше чем на неделю. Ни единого часа за это время он не был трезв, но и ни разу не допивался до отключки. Кто б ему позволил тупо нажираться? От него требовалось совсем другое. И не только постельные подвиги. Уже в начале знакомства он рассказал, с красочными подробностями, несколько романтичных историй, и пригожая панна стала требовать всё новых и новых рассказов о прекрасной любви. Попаданец вспоминал виденные фильмы и прочитанные книги и вываливал на неё запрашиваемое. Благо и фильмов видел много, и книг читал немало. А Мария даже с "Ромео и Джульеттой" или "Отелло" знакома не была. Если бы не регулярно частые отвлечения на амур-тужур, охрип бы.
К концу пребывания в поместье прекрасной панны Аркадий подустал, заметно сбросил вес (это при обильном питании!) и начал скучать. По делам мужским и важным, по друзьям верным… сколько можно барахтаться в постели (впрочем, не только в постели, читанная в своё время камасутра помогла разнообразить времяпровождение), пить и жрать да болтать о пустяках? Мировые проблемы Марию не интересовали в принципе. А попаданцу глубоко по сараю были её ссоры с соседками. Любовь в их общении не предусматривалась.
Поэтому посланца из Киева, привёзшего известие, что вернулись послы, казаки-евреи, ездившие на переговоры с еврейскими общинами Стамбула, и начали в Киев свозить авторитетных раввинов из сдавшихся казакам местечек, Аркадий встретил с облегчением и радостью. Распрощался с гостеприимной панной и снабжённый питанием на дорогу (от выпивки решительно отказался) он поскакал с гонцом и десятком казаков его сопровождавших в "Мать городов Русских". Началось великое выселение евреев с русских земель, принадлежавших ранее Польше, операция задуманная именно попаданцем. Доверить её воплощение кому-либо он не считал возможным.
"Забавно, город с безусловно мужским именем, воинственным, воинским, почему-то назван матерью, а не отцом. Интересно, забыл уже, кто же первым ляпнул эту глупость? Татищев, Карамзин или ещё кто раньше них? Теперь уже и не узнаешь, залезть в сеть и посмотреть нужную информацию… увы, не суждено".
Переговорная
Ответ из Царьграда от представителей еврейских общин донские иудеи привезли положительный. Как и ожидалось. Вопреки разразившейся в стране гражданской войне, большим потерям от казацкого грабежа и пожара после него, положение евреев в столице существенно упрочилось. Они, сразу от двух претендентов на трон, получили разрешение на ремонт синагог, заблокированный с прошлого века. Запрет на ремонт христианских храмов на западе султаната при этом остался в силе. На востоке произошло всё ровно с точностью до наоборот, деньги Ахмеду Халебскому давали армяне, они и получили право на ремонт церквей. Армянских, разумеется, проблемы греков и болгар их не интересовали.
Из четырёх еврейских общин серьёзные переговоры о приёме единоверцев из земель русских Речи Посполитой провести смогли только две. Одна была изначально слаба и малочисленно, да и от пожара пострадала, вторая получила страшный удар, сократившись втрое именно из-за казацкого набега. Зато левантийская и сефардская общины Стамбула от бед, обрушившихся на страну пребывания, только усилились. Поверхностный грабёж, которому подвергли их дома, стал для них мелкой неприятностью. Носить дорогие одежды и украшения, им было запрещено законодательно. Нечего особо было грабить и в их домах. У настоящих финансистов деньги работают. А боровшимся за власть группировкам нужны были средства. Их-то, в счёт нового чрезвычайного налога евреи и османским воякам дали.
Заплатив авансом за половину халифата аварсу (чрезвычайный налог на военные нужды, ставший ежегодным, выражался в различных формах: в строительстве крепостей, рытье траншей, заготовке продуктов вдоль дороги, по которой проследует армия, в уплате денежных сборов…), ростовщики рассчитывали десятикратно его возместить, взимая его с райя султаната. Они ошиблись не менее грубо, чем уничтожаемые в тот момент по всем русинским землям арендаторы, но пока об этом ещё не знали. Чувствовали себя влиятельными и богатыми.