Эти представления о своем положении и роли служили основанием для притязаний казаков на важное, почетное место в обществе.
Сохранился ряд ценных свидетельств источников конца XVI — начала XVII в. о том, как представляли себе желательный социальный статус запорожские казаки. Думается, эти свидетельства заслуживают серьезного внимания не только потому, что социальное положение запорожских и донских казаков, их круг интересов были сходными, но также и потому, что между донским и запорожским казачеством уже в то время существовали тесные контакты.
В средневековом обществе именно военная служба, «налог кровью» для защиты своей страны была основанием для тех особых привилегий и прав, которые выделяли дворянство из среды остального населения и ставили его на верхнюю ступень социальной пирамиды. Так как казаки были постоянно заняты военной службой — защитой страны от «бусурман», то в их представлении им также должен был быть предоставлен целый ряд особых прав и привилегий. Имелись в виду при этом не только исключительная подсудность казаков своим выборным властям и свобода от налогов. Казаки настаивали на своем праве получать за свою службу Речи Посполитой «казацкий хлеб». Принимая за образец действия регулярного войска Речи Посполитой, в промежутках между военными походами казаки брали в «приставства» отдельные территории — не только королевские имения, но и частновладельческие земли, облагая их поборами в свою пользу[145].
Уже в 90-е гг. XVI в. в документах, составленных в казацкой среде, запорожцы называют себя «людьми рыцерскими», «рыцарством запорожским», «рыцарством войска запорожского»[146]. В 1602 г. один из казацких гетманов, Иван Куцкович, писал, что заслуги запорожцев стоят выше, чем заслуги других «рыцарских людей», так как они не требуют жалованья за свою службу. От имени запорожского войска он выражал надежду, что, принимая во внимание их заслуги, король, расположенный к «рыцарским людям и готовый их защищать», должен «облагородить» (uszlachcić) казаков, их жен и детей, признав казаков «сынами коронными», как именовалось в официальных документах дворянское сословие Речи Посполитой — шляхта[147]. Претензии на почетное, привилегированное положение в обществе, сходное с положением польско-литовского дворянства, выражены в этом документе с большой четкостью. Одна из главных причин конфликта между казачеством и Речью Посполитой заключалась в том, что ни государственная власть, ни дворянство не желали согласиться ни с такими представлениями казаков об их социальном статусе, ни тем более с вытекавшими из этих представлений практическими последствиями.
Разумеется, несмотря на тесные контакты между Доном и Запорожьем и совместные действия отрядов запорожских и русских казаков во время Смуты, все то, что характеризует взгляды запорожцев, нельзя механически переносить на русских казаков.
Так, исследователям русского казачества не удалось обнаружить такие заявления русских казаков, которые отражали бы притязания на положение, сходное с положением русского дворянства. Кроме того, в отличие от запорожцев, до наступления Смуты у русских казаков не было возможностей настаивать на каких-то правах, которые они могли бы реализовать на русской государственной территории.
Вместе с тем проведенный А. Л. Станиславским тщательный анализ свидетельств источников о действиях русских казаков в годы Смуты показал, что казаки стремились объединить свои отдельные отряды — станицы — в «великое войско», которое бы подчинялось своим выборным предводителям и могло ставить условия центральной власти[148]. Казаки считали себя людьми, несущими важную для страны «службу», за которую им полагается ежегодное денежное жалованье и ежемесячный корм[149]. Для получения этих средств казаки считали себя вправе требовать передачи им в «приставства» те или иные территории, а то и сами, не дожидаясь соответствующих санкций, реализовывали свои требования на практике. В качестве «приставств» могли выступать не только черные и дворцовые, но и частновладельческие земли и даже города. Иногда дело ограничивалось присылкой казацких послов за собранным кормом, но чаще казаки брали и сам сбор доходов в свои руки[150]. В 1615 г. пришедшее под Москву казачье войско добивалось вместо жалованья передачи ему в «приставство» территории Северских городов[151].
На основании вышесказанного можно сделать вывод, что казаки, принявшие участие в политической борьбе, развернувшейся на территории России в годы Смуты, и представители социальных низов и разорившегося мелкого дворянства, вступавшие в состав казачьих отрядов, не ограничивались стремлением захватить добычу и расправиться с теми представителями правящей элиты, которых они считали врагами казачества. Они, как и запорожцы, хотели добиться признания за собой высокого и почетного положения в обществе, какое им, по их представлениям, полагалось как людям, несущим важную военную службу. При выдвижении таких требований интересы казачества входили в противоречие и с интересами государственной власти, и с интересами дворянства.
148
См. разбор источников о походе к Москве атамана Баловня: